Небывальщина
Шрифт:
— Это подъ горой?
— Ну да, подъ горой, отвчалъ я, едва переводя духъ отъ холода.
— Экой ты, братецъ!..
Съ послднимъ словомъ цловальникъ, не обуваясь, вскочилъ и проворно отворилъ мн двери въ кабакъ.
— Иди сюда!.. Здсь темно, такъ ты по голосу иди!.. Иди за мной, — говорилъ цловальникъ. — Сюда за мной! Я сейчасъ огонь выкрещу… вздую огонь…
Должно замтить, что это было около двадцати лтъ назадъ, а тогда фосфорныя спички еще не входили во всеобщее употребленіе.
— Иди
Мы вошли въ кабакъ.
— Сейчасъ огня достанемъ! заговорилъ ободрительно цловальникъ, и началъ добывать огня.
Въ минуту мой, Богомъ посланный на ту пору, хозяинъ и свчку зажегъ.
— Однако дло дрянь! сказалъ мой хозяинъ. — Право, парень, дло, какъ есть дрянь!..
— Да какъ видишь, отвчалъ я: просто весь смерзъ; боюсь, не простудиться…
— Какъ же тебя угораздило такъ?
— Дорогой ошибся.
— А ты откуда шолъ?
Я сказалъ.
— А, знаю!..
— Дай, пожалуйста, копекъ на пять водки! попросилъ я хозяина, который уже вертлся около половъ, установленныхъ шкаливаии, косушками, штофами, полуштофами…
— Какъ не дать?.. теперь водка первое дло!.. Выпьешь — согрешься: не выпьешь — согрнья ни отъ чего не подучишь, потому не отъ чего…
— Потому-то и хочу выпить…
— На, пей! сказалъ цловальникъ, откупоривъ косушку и наливая въ стаканъ водку.
Я, зная кабацкіе обычаи: надо сперва заплатить деньги за водку, а ужь посл пить, сталъ доставать деньги.
— Да пей, парень! посл заплатишь!
— Все равно: сейчасъ отдамъ.
— Пей, теб говорятъ! грозно уже крикнулъ на меня цловальникъ.
Я выпилъ, вынулъ пять копекъ серебромъ, разумется, мдными деньгами, и отдалъ цловальнику; только водка на меня не произвела ршительно никакого дйствія: такъ я перезябъ.
— Выпей еще стаканчикъ! обратился во мн цловальникъ, видя, что первый стаканъ не оказывалъ должнаго дйствія.
— Больше пить не могу!
— Денегъ, что ли, нтъ? таинственно, вполголоса спросилъ меня цловальникъ.
— Нтъ, не то…
— Я теб, парень, отъ себя поднесу, еще таинственнй проговорилъ цловальникъ.
— Деньги у меня есть…
— Это все едино, а ты выпей еще стаканчикъ.
— Да, ей Богу, не могу!..
— Эхъ ты, озорная голова! крикнулъ на женя цловальникъ: говорятъ теб: пей! такъ, стало быть, надо пить!.. Не стану я сдуру всякаго поить водкой!.. А теб подношу: надо христіанскую душу отъ смерти спасти!.. Пойми ты…
— Ну, давай!..
Цловальникъ налилъ еще стаканъ, я выпилъ, и вынулъ изъ кармана еще пять копекъ и подалъ хозяину.
— Не надо, парень! объявилъ тотъ, не принимая отъ меня денегъ. — Право, не надо!..
— У меня же есть деньги…
— Ну, и слава Богу! держи про себя, настаивалъ
— Спасибо теб, хозяинъ, на добромъ слов, сказалъ я, а деньги ты все таки, какъ хочешь, а возьми.
— Да теб жь говорятъ…
— Какъ хочешь, а, пожалуйста, возьми! и съ этими словами положилъ деньги — пять копекъ — на стойку.
Хозяинъ съ видимымъ неудовольствіемъ взялъ со стойки деньги и положилъ въ ящикъ.
— А ты вотъ что, хозяинъ, началъ говорить я: ежели хочешь для меня добро сдлать, пусти меня переночевать у тебя. Дорогъ я не знаю, я не здшній…
— Ну, нтъ, паренекъ, этого сдлать нельзя!..
— Отчего же?
— Задетъ какой повренный!..
— Что жь за бда?
— Какъ, что за бда?.. Да тутъ такая бда — совсмъ пропадешь…
— Отъ чего жь пропадешь-то?
— Какъ отъ чего? У насъ строго наказано: въ кабакъ ни подъ какимъ теб образомъ не пускать ночевать; а коли ты пустилъ кого ночевать къ себ въ кабакъ, то за это съ тебя большой штрафъ и изъ кабака вонъ… Вотъ что!.. А то для чего не пустить?!..
— Ну, стало быть, длать нечего, прощай!.. спасибо за угощенье! сказалъ я, собираясь уходить.
— Да куда ты? постой!
Я остановился.
— Вотъ что я теб скажу, паренекъ — заговорилъ цловальникъ:- тутъ сейчасъ деревня; такъ ты ступай въ деревню… до деревни какихъ нибудь саженъ двадцать будетъ.
— Да въ эту пору въ деревн-то, пожалуй, ночевать и не пустятъ, отвчалъ я.
— Оно точно: пожалуй и не пустятъ, медленно проговорилъ цловальникъ.
— Вотъ видишь ты…
— Однако, мы это дло поправимъ.
— Какъ же?
— Иванъ! крикнулъ цловальникъ.
За перегородкой что-то зашумло.
— Иванъ, мой батракъ, прибавилъ цловальникъ, обращаясь ко мн:- онъ тебя проводитъ; ему отопрутъ.
Вошелъ изъ-за перегородки Иванъ.
— Вотъ, братъ Иванъ, проводи паренька, хоть къ Семену во дворъ, приказывалъ Ивану хозяинъ:- видишь, какъ убрался!..
— Гд ты такъ отдлался? спросилъ меня Иванъ, позвывая и почесывая себ спину.
Я и Ивану разсказалъ.
— Ишь ты, грхъ какой! отвтилъ Иванъ.
Въ минуту Иванъ одлся.
— Прощай хозяинъ! сказалъ я, когда Иванъ былъ уже совсмъ готовъ провожать меня. — Спасибо за ласку; вкъ твоего добра ко мн, хозяинъ, не забуду!
— Постой, погоди! сказалъ цловальникъ.
— Продрогъ ужь я очень…
— То-то! выпей еще.
— Нтъ, не могу.
— Такъ вотъ что: возьми съ собой шкаликъ — придешь въ избу, можетъ, и захочется выпить, въ изб и выпьешь.
— Ну, спасибо, хозяинъ, и съ этими словами я ползъ въ карманъ за деньгами — заплатить за шкаликъ.