Нечистая сила и народные праздники

Афанасьев Александр Николаевич

«А Марку je песма омилила, Наслони се седлу на облучjе; Марко спава, Милош попиjева. Зачула га вила Paвиjоjлa, Па Милошу поче да отпева; Милош лева, вила му отпева. Лепше грло у Милоша царско, Jесте лепше него je у виле; Расрди се вила Paвиjоjлa, Пак одскочи у Мироч-планину, Запе лука и две беле стреле, Jедна уд’ри у грло Милоша, Друга уд’ри у срце jуначко».

«Марко, побратим по Богу! – воскликнул Милош. – Вила меня устрелила». Очнулся Марко ото сна, припустил Шараца и стал нагонять вилу.

Кад се вила виде у невол(ь)и, Прну jaднa [117]

небу под облаке; Потеже се буздованом Марко, Белу вилу мећ’ плећи удари, Обори je на земл(ь)ицу чарну, Пак je стаде бити буздованом, Преврће je с десне на лиjеву, Пак je биje шестопером златним.

117

Прянула бедная.

Стала молить его вила: «Пусти меня живою! Я наберу зелья и залечу раны у Милоша». Отпустил ее Марко-королевич; набрала вила целебных трав и залечила юнаку тяжелые раны: еще лучше (= сладкозвучнее) стало у Милоша горло, чем было прежде. Говорила потом Равиjоjла между своими подругами:

«О чyjeтe, виле-другарице! Не стрељте по гори jyнакa, Док je гласа краљевича Марка И његова видовита Шарца И његова шестопера златна».

То же предание рассказывается у хорутан в такой форме: ехали Марко и Андрей, королевичи. На просьбу Марка спеть ему песню отозвался Андрей: «Ei, mili brate, ja ti ne smem, mene bi vila oblakinja prestrelila. – Ei, pa naj se bojati, ja sem ti ovdi. Posluhne Andro i zapeva tak da su ‘se grane [118] padale. Na jeden put doleti sulica (короткое, метательное копье) vu Andra i prevali se. A Marko se ozre, odkud je to doletelo i opazi vu oblaku vilu, pograbi buzdovana i hid ga vu vilu tak da ju je mam na Ida hitil. Vila pocne kricati: pusti me, Marko, ja ti ozivim Andra i dam ti konja vilovitoga, kaj bus mogel po zraku leteti. Marko ji dovoli i ona nabere nekakove trave pa ozivi Andra; a Marko dobi konja vilovitoga». Итак, вилы не только наносят смертельные и болезненные удары, но и знают искусство залечивать раны и умеют находить нужные для этого травы. Они, по народному поверью, слетая с неба, учат людей тайнам врачевания; кто окажет виле какую-нибудь услугу, тому она становится посестримой (названою сестрою) и сообщает знание целебных трав. Когда однажды молодой юнак сломал свою правую руку, для него, по словам сербской песни, нашлась «л(ь)екарица, из горице вила»; но раздраженная на его любу, она отравила ему рану, и несчастный погиб безвременной смертию. Виленик называется человек, в которого ударила вила стрелою и потом сама же исцелила. Чехи против недугов, которые подобно червям подтачивают жизнь человека, произносят такой заговор: «Byla panna Maria precista, mela tri vlastni sestricky (вариант: svata Lucie tri dcery mela): jedna predla, druha vila, treti (motalai) na skrkavky zehnala, zehnala srdecnim, jaternim, plicnim, krevnim, strevnim (заклинала червей в сердце, печени, легком, в крови и кишках) te a te osobe, aby ji masa nejedly, krve nepily, a te osobe pokoj daly». Эти три девы, из которых одна прядет, другая вьет, а третья мотает, суть вилы, о сродстве которых с тремя вещими пряхами (девами судьбы) будет сказано в главе IV . Сила врачевать болезни принадлежит вилам как обладательницам живой, целющей воды, как дожденосным или водяным девам. Немецкие саги заставляют белых жен восседать около целебных ключей и колодцев (heilquellen, gesundbrunnen); а по шотландскому преданию, лекарственные злаки указала морская жена. Сверх телесной крепости и здравия живая вода наделяет еще даром предвещаний и высшего ведения и чрез то необходимо становит облачных нимф в разряд вещих или мудрых жен (weise frauen, weissagerinnen). Всякая вила есть пророчица и чародейка; она знает будущее и, состязаясь в мудрости, легко побеждает своих противников: слав. vilenik – колдун, vilenisctvo, vilensztvo – колдовство. Бану Секуле обещалась вила «три биља казат’: прво биље – да ти љуба роди сина, друго – да ти с’абља cjeчe турке, треће – да си стиман (честен) у дружину»; а Марку-королевичу она предсказала близкую смерть. Оступился Шарац, и полились из глаз его слезы; спрашивает Марко-королевич: «Что бы это значило?» И отозвалась ему вила с горы: «Жалеет тебя добрый конь! Скоро вам расставаться: заболеешь ты, Марко, и умрешь “од Бога од старог крвника”. Как будешь ты на вершине горы, посмотри справа налево – там стоят две тонкие ели, а меж ними струится светлый ключ; сойди с коня, загляни в воду на свое лицо и узнаешь, что тебя ожидает смерть». Послушался Марко,

118

Все ветви.

Наднесе се над бунар [119] над воду, Над водом je лице огледао; А кад Марко лице огледао – Виће Марко кад ће умриjети.

Этот горный колодец соответствует тем скандинавским источникам мудрости и предвидения, которые истекали из-под корней Иггдразилли, и особенно Urdhsbrunnen’y, возле которого обитали норны, определявшие течение жизни и смерть каждого человека. В старину многие с боязнию смотрели на свой отраженный образ. Вероятно, на гадании, с каким издревле обращались к водным источникам, основывается и позднейшее гадание зеркалом; доныне девушки, желая увидать своего суженого, смотрят или на дно колодца, или в зеркало.

119

Студенец, родник.

Владея стрелами и копьями, вилы являются в народных сказаниях могучими, воинственными девами, подобными северным валькириям. Так как в грозе древний человек созерцал борьбу стихий, кровавые битвы и дикую охоту облачных духов, то о горных вилах (vile gorske) рассказывают, будто они, вооруженные меткими стрелами, деят ловы и сражаются между собою, причем от их неистовых восклицаний и крика стонут горы и содрогается земля: «Cela gora od krike i vike grmi i zemlja se trese». С затемнением основного смысла предания фантазия допустила участие вил в человеческих войнах. Они помогают своим любимым героям и низвергают воинов противной стороны губительными ударами; хорутанская приповедка упоминает о яме, наполненной головами людей, побитых вилами («koje su vile preobladale»). Они покровительствуют сербским юнакам, заключают с ними побратимство (принимают на себя обязанности посестрим), дарят им крепкое оружие и наделяют их силою и удачею в боях. Марку-королевичу они дали и богатырскую силу, и ратную саблю. У хорутан сохранилось такое предание: в детстве своем Марко-королевич пас свиней и был такой слабый мальчик, что его постоянно колотили товарищи. Однажды он набрел на прекрасного вилина ребенка и, видя, что дитя лежит на солнечном припёке, укрыл его под тень. Тут пришла вила и промолвила: «Mili Bog! Gdo je to vcinil? Da me prosi kaj god na svetu, ja bi mu dala». Мальчик попросил, чтоб его не обижали товарищи. «A ona mu odgovori: ajda, gda to oces, hodi me cecat (сосать). On ju posluhne i ide cecat. Gda se je nacecal, veli mu vila: no, vezda [120] hodi ovoga kamena drmat [121] , jel’ ga bus mogel zdrmati. Kamen imel je dvanajst centov. Ide ga drmat, ali ni z mesta. Onda mu veli vila: hodi isse cecat; gda se nacecas, hodi ga pak drmat. Ide cecat, i gda se je nacecal – ide ga drmat, ali samo malo ga je zdrmal. Onda pak ide cecat… Onda ga je vre mogel vu visinu veliku i prek gore hititi, da ga vec ni bilo nigde».

Так, по древнепоэтическому воззрению на природу, сосет бог-громовник облачную жену и, упившись ее молоком (= дождевою влагою), предстает во всем своем грозном величии – рушителем скал и камней. «Теперь, – сказала вила Марку-королевичу, – ступай куда хочешь; никто тебя не одолеет!» Королевич сковал себе огромную боевую палицу и отправился на богатырские подвиги. С этих пор он был непобедим в бою; вилы постоянно помогали ему в кровавых встречах. Некогда, сражаясь с русским царем, он воскликнул: «Вила, помози мне!» – и вслед за тем победил неприятельские рати. Сербская песня описывает единоборство Марка-королевича с Мусой Кеседжия: после первых ударов изломалось у обоих воинское оружие; они соскочили с коней и схватились руками; долго боролись витязи, кровавая пена капала с них на землю, но вот Муса осилил, повалил противника на зеленую траву и сел ему на грудь. Завопил королевич Марко:

120

Теперь.

121

Трясти, поворачивать.

«ће си данас, посестримо вило, ћie си данас? ниће те не било! Еда си се криво заклин(ь)ала ћeroћ мене до невол(ь)е буде, да ћeш мене бити у невол(ь)и?» [122]

Явилась ему вила из облака и сказала: «Зачем жалуешься, Марко-королевич! Не я ли, бедный, тебе говорила, чтобы не начинал ссоры в воскресенье? Срам нападать двум на одного, и разве нет у тебя змеи за пазухой?» В последних словах был намек на острый нож. Заслышав голос вилы, Муса взглянул на облако, откуда она вещала; а Марко в то же мгновение выхватил нож из-за пазухи и распорол Мусу от пояса до самого горла. Другая песня рассказывает, как к тому же герою пришло девять-десять посестрим вил на помощь против бана Свилаина. К молодцу Новаку прилетела из горы вила и помогла ему в битве против Мануйла Гречича; а когда Янко был убит Нукичем, вила взяла его сына Николу Янковича, унесла в свою пещеру и воспитывала до юношеских лет, потом дала ему славного вилинского коня и вилинское оружие и послала мстить за смерть отца. Враги сербов и черногорцев – враги и их вилам. Вилы предупреждают витязей этого славянского племени о всякой военной опасности, о всех нападениях, какие готовят на них неверные турки.

122

Перевод: «Где ты нынче, посестрима вила, где ты? Нигде тебя нет! Разве ты неверно клялась помогать мне в беде?»

Кличе вила од Кома-планине, Дозивала вила на поле Цетине, На Цетине на средь горе Црне По имену и по прозимену Петровича Данилу владыку: О владыко, црногорска главо! Это на те иде сильна вojcкa Од онога Отманович цара [123] .

123

Перевод: Кличет вила с горы Комы, зовет вила на Цетинское поле, на Цетинское поле среди Черногорья, по имени и прозванию – владыку Данилу Петровича: «О владыка, черногорский глава! Идет на тебя сильное войско царя отоманов».

Владыка спрашивает вилу:

«Кажи мене, од планине вило! Мош ли знати, колико je вojcкe, Од кoje ли земл(ь)е и краине, На кojy ћe страну окренути И сад кo ћe на нас ударити?» [124]

И вила рассказывает, сколько у неприятеля войска, из каких земель оно набрано и на какие страны намерено ударить. По ее вестям владыка распоряжает действиями своих полков и одерживает над турками знаменитую победу. Точно так же, по словам недавно сложившейся песни, вила извещала о предстоящей битве храброго Вука Лешевича и пугала его бедами, если он не послушается ее совета и не сообщит о том другим юнакам. По волошскому поверью, у каждой страны есть своя vilva-защитница; охраняя свои земли, вильвы часто сражаются между собой в воздушных пространствах, и, смотря по исходу битвы, в подвластных им странах установляется хорошая или дурная, благоприятная или гибельная для урожаев погода. Таким образом, вилы получили вполне народный характер, сделались защитницами политической свободы и общественных интересов южных славян, подобно тому как в германских преданиях те же национальные черты усвоены Одину и валькириям.

124

Перевод: «Скажи мне, горная вила! Знаешь ли ты – сколько войска, из каких земель и областей, на какую сторону хочет нападать и кто на нас ударит?»

Чехи доныне видят в облаках и тучах толпы небесных воинов и, когда собирается гроза, говорят: вот опять вооружаются nebesti vojaci! Громы и молнии принимаются за их выстрелы, а сгущенные пары – за дым от огнестрельного оружия; когда небесный воин даст промах, то посланная им пуля падает на землю и производит грозовый удар. В среде этих ратников есть безголовый барабанщик; зашумит ли в лесу буря – это он стучит в свой громкий барабан. После принятия христианства означенные представления были перенесены на ангелов, и вместе с тем создались легенды о чудесной помощи, даруемой ими христолюбивому воинству. Ипатьевская летопись, описывая битву Владимира Мономаха с половцами, замечает: «Падаху половци пред полком Володимеровым, невидимо бьеми ангелом, яко се видяху многи человеци, и главы летяху невидимо-стинаемы на землю. И впросиша колодник (пленных), глаголюще; како вас толико сила и многое множество не могосте ся противити, но вскоре побегосте? Си же отвещеваху, глаголюще: како можем битись с вами, а друзии ездяху верху вас в оружьи светле и страшни, иже помогаху вам! Токмо се суть ангели, от Бога послани помогать хрестьяном». В «Гистории об азовском взятии» рассказывается, что казаки, стесненные турками, восслали к Богу горячие молитвы, и «для той казацкой печали того же дня восста от северной страны туча, а из той тучи вышла Дева Пречистая Богородица и с ней множество прекрасных юношей (ангелов и мучеников), и пришед прогна турок… Нападе на них страх и трепет, и ослепи очи их, и между собою начали сечися». Как валькирии препровождают падших в бою героев в блаженное царство Одина, так и вилы увлекают присужденные им души в свои облачные жилища. Одна мать, у которой было девять девочек, молила Бога, чтобы он даровал ей сына; но вместо мальчика родила десятую дочь. Когда на крестинах спросили родильницу: «Какое имя дать ребенку?» – она в горькой досаде ответила: «Яня – черт бы ее взял!» («ћаво je одниjо!») Яня выросла тонка и высока, белолица и румяна; раз взяла она ведро и пошла по воду.