Недостойная
Шрифт:
Дурёха… какая же дурёха.
Прячу руки под стол. Мои сёстры мой личный балласт и моё слабое место.
– Надо вам вдогонку Яниса пихнуть, – вдруг усмехается отец.
– Нет!!! – вопит мелкая, хапнув очередной порции борзотки.
Качаю головой пряча улыбку. Смирение смыло, словно и не было. Засранка. На меня не сморит, но и улыбку не прячет. А я тихо смиряюсь сам. Может быть, и не стоило так реагировать и окрашивать? Всё-таки это отец принимает решение, может она или не может. Я, пусть и играю
В очередной раз пытаюсь тормозить в себе домострой, но он прорывается, вытесняя многие здравые мысли. Мир изменился, мы не все традиции чтим и всё из этой оперы… но блять… как иначе? КАК?! Речь идёт не просто о левых девках, а о моих сёстрах родных!
Столовая постепенно затягивается непринуждённой беседой. Я отпускаю. Хочет поехать – ок, пусть будет. Возможно, после этого она не станет кричать, что я специально гублю её молодость.
Смешно, блять. Но по факту… так и кричит, слово в слово.
Дурёха, я же о тебе забочусь. Сужу по себе – да, каюсь. Но кто сказал, что её жених будет судить не так же? Хер его знает, как будет. За закрытыми дверями может быть всё что угодно. Пусть лучше к ней нельзя будет прикопаться. Пусть лучше так.
Телефон тихо жужжит. Сообщение. Одно, второе, третье. Сначала ненавязчиво, потом до зубного скрежета часто. Понимаю кто это и тихо раздражаюсь. Знает прекрасно, что второй и четвертый вечер субботы у меня занят, но всё равно бомбит.
Вот такого я для сестры не хочу. Не хочу, чтобы кто-то решил, что она просто и с ней можно «просто». Нельзя, блять, просто!
Отец несколько раз укоризненно качает головой. Приходится выключить вовсе. Он свой выключает. Это требование нашей матери. Если собрались семьей, то будьте так любезны, общайтесь внутри круга. Это их дом, их правила. В моём – будут мои. Не мне судить и осуждать, родители сделали всё для того, чтобы я был тем, кто я есть. Моё безграничное уважение выливается и в этом тоже.
Уже в потёмках выхожу на террасу. Закуриваю.
– Отвезёшь меня? – за спиной раздаётся нежный голос сестры.
Оборачиваюсь к Ками, притягиваю и обнимаю за плечи, сестра тут же обнимает в ответ.
Затягиваюсь глубоко, а после медленно выпускаю струйку дыма. Камилла фыркает и нос прячет, но не отходит. Так и стоим в обнимку пока курю.
– Ты без машины? Почему?
– Устала…
Скриплю зубами.
Да, бля… ты устала.
– Не надо, Марат, – огромные карии глаза, в которых тоска смертельная смешана с горечью, спокойно смотрят в мои, – пожалуйста.
– Ты попросила… Я сказал, что не стану, – зло выдыхаю.
Ками тут же гладит по спине и жмётся сильнее. Мы часто с ней в детстве ругались до слёз, но выросли и слёз в её глаз я видеть не желаю.
– Я же знаю, что хочешь. Но не хочу, чтобы делал… Не надо. Ради меня. Ладно?
Сжимаю хрупкие плечи, в макушку целую. Опять торможу себя. Вот сейчас бы на ковёр. Но вместо этого, обнимаю хрупкие плечики сестры и не понимаю, как такая кроха может попасть в подобную ситуацию. Ведь, красотка же. Всё в ней правильно, от воспитания до внешности.
Блять…
– Не понимаю этого Кам… совсем. Блять.
Глаза зажмуривает и когда их распахивает, понимаю – переключилась на другую эмоцию. Рывком и быстро, так же, как всегда, делает. Умеет она показательно переключать передачи. Не хочет говорить. Понимаю и отступаю эмоционально.
– Не ругайся, мама услышит, будет нам по губам тогда.
Смеёмся не сговариваясь. О да… мамино «по губам» ни разу не состоялось, но боялись мы жутко, когда маленькие были.
Тёмная макушка прижимается к моему плечу.
– Хочу, чтобы у тебя всё сложилось с Мадиной, она хорошая девочка.
Киваю. Хорошая – да. Поэтому и выбираю. То, что надо она.
– Пойдём, попрощаемся и стартанём. Устала ужасно. Неделя была жуткой, если честно.
Докуриваю и окурок выбрасываю. Полгода прошло, а она всё ещё такая же. Блять… Полосует дико, глаза кровью наливаются. Мне сейчас срочно либо спарринг, либо потрахаться.
По пути в гостиную беру телефон, оживший экран показывает список непрочитанных сообщений. Не читаю, пишу сам:
«Приеду через пару часов»
В ответ прилетает предсказуемое согласие от Ани. Блокирую и убираю в задний карман джинс. Что мне нравится в ней, так это умение закрывать глаза на обиды. Не знаю, что она писала ранее, просто смахнул, главное то, что это уже не важно. Не стану выяснять. Мы приятно проводим время на моих условиях, большего от неё не нужно.
Я бы выбрал поехать к Насте, но она умотала к отцу в Италию, так что еду к Ане.
Возможно, вечер всё-таки удастся спасти. Как минимум потрахаюсь, что тоже не так плохо.
Валима (прим. автора: Валима свадебное торжество, во время которого оглашается брачный договор и выплачивается махр или его часть) у нас на конец августа, пока ловлю момент. С невестой такое нельзя. Приходится кружить других. Дальше никях… это ещё время, так что без вариантов.
У мусульманина не может быть детей не мусульман… Хотя, мои родители затянули с этим. Мусульманин я с десяти лет. Моё первое и взвешенное решение. Я сам попросил отца, мама не препятствовала. Мы выросли на стыке двух религий в любви и обожании своих родителей. Это всё не послужило разладом, просто мы знали, что люди разные и вера может быть разная, а семья, она – одна.