Недостойная
Шрифт:
Нетерпеливо раскатываю по телу скраб, совсем не бережно по коже фигачу. Нервничаю сильно. Чувствуя острую тягу закурить. Визуализирую этот момент. Даже глаза прикрываю и втягиваюсь глубоко, потом медленно выдыхаю, а после вспоминаю, что не курила больше месяца, с того самого похода в клуб с подругой. Я всё-таки смогла её вытащить, да так вытащила, что она за один вечер сделала пятилетку. Ох… видел бы это её бывший мудак, я бы хотела посмотреть в этот момент на его морду.
Намыливаю волосы, не экономя дорогущее средство. Так всё бесит,
Манипулировать я и сама умею. Учитель перед глазами был знатный. Усмехаюсь. Не страшно, я как-то заматерела что-ли.
Мозг услужливо подкидывает чёткое воспоминание вчерашнего разговора. Тело реагирует напряжением.
– Ты не поедешь, Марин, мы договаривались. Это не серьёзно. Ведешь себя как маленькая девочка. Взрослые люди так не поступают.
Отставляю чашку с чаем, облокачиваюсь локтями, подмечая как мать зеркалит мою позу. Смотрим друг на друга в упор. Я так устала за сегодня с мелкими, что сил ворочать языком нет, ни то, чтобы говорить, но, говорить придётся.
– Мы не договаривались о том, что ты меня сватать собралась за какого-то пупсика, – едко выдыхаю. – Это протеже твоего нового любовника?
Зелёные глаза матери леденеют. Последнее время у нас дерьмовые отношения. Две змеи не могут жить в одном террариуме, рано или поздно одна хочет сожрать другую.
У меня не плохая мать. Я всегда была обута, одета и ела хорошую еду, ходила с дорогим телефоном и по репетиторам. Но вот… тепла не случилось. Не всем суждено стать хорошими матерями – я к этому философски отношусь теперь. Не сужу, нет, просто я выросла, а она продолжает давить на меня, словно я в пятом классе. Поэтому внутри бунтует и последний год я не считаю нужным молчать.
– Никто тебя не сватает. Я просила один единственный вечер. Просто ужин в ресторане и всё.
Глаза обиженные, голос с претензией, поза напряжённая. Это ни первые «смотрины» и не первый раз я пытаюсь свинтить. Раньше кричала, что не хочу ни с кем даже говорить, у меня Саша есть, я его люблю. Сейчас, вот, нет никого… прикрыться нечем. Да и глупо это. Я же не в рабстве, могу просто отказаться. Или не просто. Не важно.
Больше в случайные встречи не верю и не ведусь на уговоры где-то посидеть. Она ничего не делает просто так. Мне стукнуло девятнадцать, а ей стукнуло в голову окончательно.
Мать вбила в голову, что я должна быть пристроена и как можно скорее. Это и забота и не желание разгребать, если вдруг что… В своё время она разгребала одна со мной на руках. Я должна быть благодарна, что меня не пристроили в детский дом, пока она удачно мужа себе ищет. А может быть, в критический момент появился дядя Сава и всё поменялось? Как-то так случилось, что я плохо запомнила раннее детство, только с того момента, когда большой, грузный мужчина переступал порог нашего съемного жилья.
– Нельзя выбрать другую дату? Я же говорила, что у меня сборы.
Ответом
Нежелание матери признавать то, что спорт плотно вошёл в мою жизнь, откровенно бесит. Она как-то резко забыла после моих восемнадцати, что именно она и привела в волейбольную секцию, когда нужно было выбрасывать огромное количество энергии. Я была непоседой… А после того случая и вовсе без спорта нельзя.
Моя психика очень быстро адаптировалась, и я сама не заметила, как в таком ритме зажила. Теперь я и мячик срослись, мы друг без друга не можем. Я столько дофамина получаю, что ничего рядом и не стояло. На фоне отказа от таблеток, так совсем не вытяну.
– Каникулы, девочка моя, какие сборы? – хлопает ресницами деланно.
– Региональные, мама, – без улыбки отвечаю, – Если ты забыла, то я КМС (прим. автора: КМС-кандидат в мастера спорта) и играю не только внутренние матчи.
– А мне кажется, что это ты забыла, что все твои хотелки оплачиваю я, начиная с брендированных кроссовок заканчивая прокладками.
Тараним друг друга яростными взглядами.
– Решила отобрать у меня деньги? Серьёзно? – саркастически поднимаю бровь, – У меня есть работа и отец присылает. Это не аргумент, – отмахиваюсь.
Хмыкает зло, руки под грудью складывает и откидывается на спинку с превосходством смотря. Я ненавижу такой её взгляд. И знаю, начнёт бить наотмашь. Я сейчас для неё словно подчинённый. Пусть, моя мать не навороченный босс, но как-то же она управляет салоном красоты, который в свою очередь приносит доход.
– Те копейки, что тебе платят за ассистирование и то, что присылает папочка, не хватит даже на трусы с рынка. Не обманывайся. У тебя запросики другие, милая.
– Прекрати, – шиплю.
– Даже не подумаю! – вспыхивает, теряя напускную холодность.
Вскакивает на ноги, начинает метаться по кухне туда-сюда. Атмосфера вокруг накаляется как сковорода на огне. И мне бы промолчать, спустить на тормоза, но видимо не сегодня, потому что я как баран иду в атаку на этот забор. Обиженная я, путаю берега только так.
– Ещё раз. Мне срать, на какого-то там додика, понятно? – мама останавливается напротив. – Мне плевать. Я не пойду ни в какой ресторан, ни с каким козлом знакомиться. Будешь давить – съеду к бабушке.
На мою браваду, матери тоже по фигу. Смеётся издевательски. Смех прокатывается по просторной кухне, отражается от поверхности и таранит уши.
– А… ну да, как же я забыла… – саркастически глаза закатывает, – моя свекровушка со своим блевотным радушием. Что-то, хрена с два она его проявляла, когда я с тобой бегала под мышкой. Как-то на фиг не надо было, а тут посмотрите… благодетельница. Где она была, когда я не знала, что делать с тобой мелкой на руках? У неё под жопой квартирка была, а мы мыкались по съёмным! Если ты не забыла! – И тише добавляет, – Если бы не встретила Ерохина… мне страшно представить, что было бы!