Недотрога для одиночки
Шрифт:
– Ты можешь сказать, если чего-то хочешь, - прошептал ей на ухо, дразняще проводя ребром ладони по нежной впадинке между грудями.
– Да-а, – простонала она в ответ.
– Что – да? – сам не знал, откуда берётся выдержка дразнить девочку, но это точно было не менее сладко и долгожданно, чем сам финал.
– Гле-еб… - она судорожно перевела дыхание и выгнулась ещё сильнее, предлагая себя.
Будто он в самом деле до сих пор не видел завораживающей, зовущей красоты её тела, выдержка вдруг схлынула. Больше не в силах
Соня тихо вскрикнула, вцепилась одной рукой в его волосы, бессознательно прижимая его ближе к себе, побуждая не останавливаться; другой продолжала хаотично гладить, исследовать его тело, стыдливо замирая у кромки брюк и снова скользя вверх по спине.
Глеб с силой прижал девочку к себе, заставил приподняться, чтобы полностью стащить ненужное платье – вместе с трусиками. Соня потрясённо распахнула глаза, заметив, что остаётся совсем без одежды, кажется, попыталась запротестовать, но Глеб не дал ей такой возможности. Снова закрыл поцелуем рот, осыпал ласками и поцелуями грудь, шею – все проверенно чувствительные участки её тела.
– Ну что ты… - отбросив прочь мешающие тряпки, нетерпеливо огладил бёдра, сжал ягодицу. – Тут ведь тоже приятно, правда? Не бойся…
Соня сама нашла его губы. Впилась так отчаянно, словно он был последней реальностью в крушащемся мире; прильнула всем телом. Прикосновение кожи к коже заставило почти болезненно встрепенуться и без того готовую к бою плоть.
– Сладкая моя… - он с трудом оторвался от девочки на один только миг. – Пойдём…
Поднялся сам, заставив встать и её, осторожно подтолкнул к кровати. Ни с кем больше не стал бы и заморачиваться, опрокинул на месте – и хорошо, но свою куколку хотелось вкусить полностью, с расстановкой, с комфортом.
При виде разобранной постели Соня вдруг замерла. Отпрянула. Если бы он не держал в объятиях, вырвалась бы и сбежала прочь.
Перемена была настолько резкой, что он не сразу понял – это всерьёз, не кокетство. Податливое до этого тело вдруг закаменело, напряглось, будто девушку тащили на пытку.
– Я не хочу! – отчаянно выкрикнула Соня.
Глеб встретился с ней глазами и вместо недавней томной поволоки увидел лишь ужас. Застарелый, глубокий – такой, словно настоящее вовсе не имело значения. И благодаря этому пониманию его вдруг осенило. Девочка боится не того, что будет. Она боится снова стать жертвой. Беспомощной. Лежать распростёртой под тяжёлым мужским телом и не иметь возможности пошевелиться, отказаться, сбежать…
– Не хочешь в кроватку? – игриво промурлыкал он, старательно делая вид, что всё идёт, как ожидалось. – Ну и не надо!
Не давая опомниться, подхватил девчонку на руки и, в два шага преодолев пространство, усадил её на комод. Сам стал перед ней, между разомкнутыми бёдрами. Соня попыталась рефлекторно свести ноги, но лишь невольно сжала коленями его бёдра.
Глеб нетерпеливо, одной рукой содрал с себя
Глеб снова целовал, гладил, как одержимый, шептал что-то ласковое и успокаивающее – пока не почувствовал, что она расслабилась. Поймав момент, резко, нетерпеливо толкнулся в неё, рывком подтянув к краю столешницы, крепко придерживая за плечи, поясницу, не давая ни малейшего шанса ускользнуть. Замер, пережидая первую волну наслаждения, чтобы не сорваться сразу. Такого острого, пронзительного, почти болезненного кайфа он ещё не помнил.
Соня коротко вскрикнула, дёрнулась, почувствовав вторжение.
– Хорошо… - глухо прошептал он в ответ, начиная осторожно двигаться. – Как же с тобой хорошо, моя девочка… Тебе хорошо?
Она невнятно всхлипнула, слабо сжала его плечи, и вдруг откинулась, изогнулась в его руках. Робко, почти неощутимо вцепилась в его волосы и потянула вниз.
– Ещё… - выдохнула, зажмурившись и заливаясь краской. – Поцелуй…
Глеб не заставил себя просить. Склонился к приглашающе выпяченной груди, заскользил губами, по очереди то нежно целуя, то жадно втягивая ртом, посасывая, почти кусая нежные полушария.
– Вот это тебе нравится, да? – выдохнул, на мгновение отрываясь. – Маленькая лакомка… Хорошо, правда? Скажи, что тебе со мной хорошо!
– Да… Да-а, да! Глеб…
Она дрожала, металась в его руках, то отвечая на ласки и объятия, с силой стискивая его бёдра ногами, то бессильно откидываясь, подставляя его губам шею и грудь, и безвольно роняя руки, почти падая. Глеб ловил каждый её вздох, каждый стон и вскрик с дикой, первобытной жадностью, будто это была первая и последняя женщина в его жизни, первая и последняя ночь…
В какой-то миг почувствовал судорожное сокращение её мышц внутри и больше не стал сдерживаться. Толкнулся ещё несколько раз – хаотично, сильно и резко, выбивая из девочки отрывистые гортанные вскрики – и блаженно замер, выплёскивая в неё своё наслаждение.
Глава 22
Тело затекло от долгого лежания в одной позе, и почему-то было жарко. Ещё не проснувшись окончательно, Соня попыталась потянуться, сбросить одеяло. И только когда ничего не вышло, осознала, что она крепко прижата к мужскому торсу.
Глеб по-собственнически обнимал её со спины, даже во сне не давая отстраниться. Широкая, чуть шершавая ладонь расслабленно лежала на её груди.
Соня смятённо затихла, не зная, как себя повести. Она смутно помнила, каким образом умудрилась заснуть здесь, а не в своей постели, но сам факт вызывал неоднозначные эмоции.
Нет, она нисколько не жалела о произошедшем. Наоборот, вчерашний вечер напоминал сказку. Соня никогда не думала, что может быть так хорошо. И не думала, что Глеб Молотов – не всегда понятный, опасный человек, которого она до последнего времени продолжала побаиваться – способен на безграничную нежность.