Недремлющий глаз бога Ра
Шрифт:
— Новая наука? Все величайшие открытия как раз совершаются на стыке наук.
— Не наука, а натура странная — вот что! Понимаешь, я после первой рюмки забываюсь и неожиданно начинаю выяснять, почему они такие.
— Кто, тётки? — уточнил я, начав накрывать стол.
— Да. Что, например, их побуждает стать проститутками? — Веник переломил батон колбасы и, распахнув челюсти как на приеме у зубного врача, отправил одну половину в рот.
Я понаблюдал за исчезающим продуктом и спросил:
— Значит, ты типа как Фрейд, да?
Отреагировал он с трудом и не сразу.
— Если честно — не помню. Я же на первой не останавливаюсь.
— Неужели?
— Ну! Однажды притащил домой сразу двоих, всю ночь проговорил с ними на нравственные темы, а утром — пожалуйте бриться: ни золотой цепочки, ни кожаной куртки, ни магнитофона!
— Магнитофон, наверное, был японский?
— Не в этом суть! Из всего душещипательного разговора помню только, как одна сказала: "Жизнь — сука, поэтому и мы такие". Остальное во мраке, даже как они уходили.
— Действительно, странная натура, — согласился я.
Закончив приготовления, мы сели за стол.
— Знаешь, а ведь хорошо, что они отвалили. Хоть раз наедимся по-человечески! — помечтал товарищ.
На самом деле он ошибался — наесться по-человечески удалось только Бацилле. Потому, что весь вечер и два следующих дня мы пили.
Когда раздался звонок из "Фарма Трейд" и секретарша поинтересовалась степенью нашей готовности, я честно ответил, что почти готовы.
Липский в этот момент спал на диване, в ногах у кошки, а та сосредоточенно слизывала со стоявшего на нем блюдечка засохшую паюсную икру. Картина называлась: “Бедный, но гордый русский выкармливает сиротку”
Договорившись по поводу машины, я отсадил Бациллу и принялся его расталкивать.
— Человек, а человек! Мужчина! В экспедицию собираетесь?
— Сам беги, сейчас твоя очередь.
— Нет, не за водкой! Я имею в виду Африку.
— О, Африка — это далеко, — он попытался снова опрокинуться на подушку, но был удержан за воротник.
— Тогда верните деньги в кассу!
— Что, уже надо ехать? — с трудом разлепив глаза и еле ворочая языком, спросил Веник.
— А как?! Оставаться больше неудобно.
Пока он мылся, я собрал оставшиеся продукты и отнес вместе с прилагающейся к ним кошкой соседке.
Прощание не было слёзным — Бацилла уже унюхала рыбу — и все же расставаться не хотелось. Я вообще не испытывал радостного подъема, который обычно сопутствует отъезжающим. Партнер, кажется, тоже.
Однако, когда за нами приехал микроавтобус, мы достигли нужной для транспортировки кондиции — классическая картина называлась: “И какой черт понес его на эту галеру!”
Сопровождающая, серьезная очкастая девушка по имени Мила, отдала нам паспорта и билеты на рейс авиакомпании "British Airways" до Лондона.
Едва автобус тронулся, Липский начал благодарить её, и закончил только в аэропорту, причём завершить последний комплимент до начала регистрации так и не успел.
Повезло
И хорошо — сердце красавца следовало бы уподобить не майскому ветру, а курсу доллара: во время проверки паспортов он забыл о Миле и приклеился к симпатичной пограничнице, которой обещал писать ежедневно, умолял ждать и не встречаться с другими во время его отсутствия.
Я же, за время его отсутствия, успел отвыкнуть от повышенного сочувствия окружающих: мне казалось, что на каком-нибудь этапе досмотра нас заберут.
Не забрали. Зачли, что почти вся наличная валюта была добровольно оставлена внутри страны.
— Знаешь, мне надо попрактиковаться в английском! — заявил Веник, когда мы, в раздумье, расположились неподалеку от стойки бара. — И ты, как матерый отличник, обязан помочь. Разумеется, меня не интересуют всякие модальные глаголы, а только суть. Дословно! Например, как сказать "кусок дерьма"?
— Piece of shit. А почему ты именно с дерьма начинаешь? Готовишься к трудностям походной жизни?
— Нет, просто в западных странах все остальные эмоции можно передать с помощью кредитной карточки.
— Значит, моя помощь больше не нужна?
— Ну, хотелось бы запомнить несколько идиом, подчеркивающих высокое положение говорящего. Скажем, как обратиться к вождю дикого племени, чтобы он проникся?
Я припомнил краткий курс молодого бойца:
— Эй ты, дебил, скачи сюда!
— Будете что-нибудь заказывать? — угодливо посуетился бармен, по одежде и утомленному виду принявший нас за профессиональных уголовников.
Веник отрицательно мотнул головой.
— По-русски я и сам знаю! Ты на английский переведи.
— Если вождь дикий, то зачем? Всё равно не поймет.
Он хотел возразить, но тут объявили начало посадки, и жизнь вынудила нас заняться более существенными делами.
Имей в виду, полиглот, дозаправка в воздухе — за счет авиации! — тоном бывалого путешественника предупредил Веник и засунул в карман коробочку бесплатных спичек. — Пора начинать жить по средствам.
Глава четвертая
Теория далеко не всегда подтверждается практикой — поживиться за счет авиации удалось лишь апельсиновым соком.
Долговязая стюардесса упорно не хотела понимать английский язык, причем ни в моем, ни в его вариантах. Перейдя на язык жестов, отчаявшийся Веник так самоотверженно щелкал по небритому горлу, что чуть не повредил кадык, и всё же превращения воды в вино не добился.
— Так, переходим к передаче мыслей на расстоянии! — скомандовал начальник экспедиции, застигнутый похмельем врасплох. — Ты смотри ей в затылок, точно под хвост, и транслируй насчет двойного виски, а я буду синхронно посылать эту же мысль в точку «зен-ши-цу» на позвоночнике.