Неестественный отбор
Шрифт:
Сознание уплывало, темнота накрывала бархатной дымкой. Что творилось в его замкнутом пространстве после такого сильного потрясения, и кем Ася Евтеева проснется уже следующим утром? Слова без ответа. Без смысла. Без права на чувства. Сон уносил с собой под нежность слов, которые выбивали все новые и новые слезы. Интуиция. Попытка закричать, что однажды эта боль покажется желанной по сравнению с болью разлуки и разрыва.
Ася просто спала. Сон забирал ее в иной мир. Забудь обо всем. Не жди критической точки. Просто спи. Даже если ты ничего не изменишь, просто убеги прочь. Хотя бы до
Засыпая, Ася не чувствовала, как по ее щекам бьют редкие капли дождя. Горячего и соленого. Но откуда ему было взяться посреди спальни? Улыбнувшись такой глупой мысли, девушка провалилась в глубокое беспамятство...
Вещи по блеску в глазах Сергея и польщенной улыбке Эмерли без тени тщеславия. Такая девушка привыкла играючи разбивать сердца подобных мужчин.
Никого не смущал тот факт, что еще вчера зеленые глаза демона-искусителя проекта сверкали при взгляде на иную красавицу, что именно демонстративное проявление ее равнодушия заставило его налакаться прямо на яхте и трахнуть участницу «не из элиты». Рашель снисходительно улыбалась, обмениваясь с Оливией какими-то загадочными взглядами. Эти двое вообще выглядели как интриганки, превратившие Сергея в часть своего плана. И при этом белокурая прелестница не была расстроена тем фактом, что ею пренебрегли. Она как будто наслаждалась происходящим!
«А вы любите делать из подобного драму», - вспомнились слова Кассель. Именно это «вы» было ключевой фразой. Кого она имела в виду? Катю и Ви, как и подобных им? Неужели всерьез полагала, что положение в обществе, несметные богатства и красота гарантируют душевное спокойствие без эмоциональных встрясок?
Сергей занял столик рядом с Эми. Катя не помнила, сумела ли съесть хоть кусок из того, что им щедро подали на завтрак. Сдерживать слезы – вот что стало основной задачей на этой адской трапезе. Не замечать насмешек оператора и уже нескольких девочек на побегушках, отворачиваться от камеры, которая сегодня решила уделить ее персоне куда больше внимания, чем самому Сергею.
Телесная слабость почти отступила. Катя не находила этому объяснения. В обществе «элиты» она почти всегда испытывала прилив сил. Но, увы, эта доза энергетика была бессильна вдохнуть кислород в изнасилованное чужим презрением и равнодушием сознание.
Ее растоптали. Унизили и выбросили на помойку. Факт оставался фактом.
Можно было сколько угодно обманывать себя, успокаивать тем, что поведение Акслера продиктовано нормами телешоу, где превалирует идефикс – показать его этаким покорителем всех без исключения сердец и победителем при любом раскладе. Что это роскошь для него – уделить всё внимание одной, рейтинги проекта упадут. И, не будь долбаных телекамер, у них бы могло что-то получиться. Нечто уникальное, искреннее, скрытое от грязного мира шоубиза.
Черта с два. Он ее просто использовал, как дешевую проститутку. Заранее зная, как именно вытолкает за порог поутру и что при этом скажет вдогонку. Трахая в почти девственную полость горла с каким-то особым изощренным садизмом, представляя на ее месте уже новую девчонку, на которую заблаговременно упал царский взор охреневшего от вседозволенности
Так выглядит любовь? Или больно всем без исключения, когда так вот бросают, на глазах у остальных, не оставляя простора для излюбленных девичьих фантазий, которые по сути зовутся самообманом? Без шанса списать холодный игнор мужчины на его растерянность, на зарождение ответных чувств, которых он так испугался, что замкнулся в себе и побежал выбивать с помощью другого человека?
Катя обожгла нёбо чересчур горячим чаем, но даже не заметила этого. Отчасти боль стала ее союзницей. Она вытерпела бы любую, только погасить пожар в сердце. Увы.
Все это телешоу было изначально задумано как нечеловеческий эксперимент над людьми. Его целью была отнюдь не демонстрация красивой жизни и успеха, как могло показаться на первый взгляд. Нет, совсем другие ценности здесь вышли на первый план в угоду толпе, требующей хлеба и зрелищ.
Трагедии. Слезы. Разочарования. Драмы. Интриги. Чем больше, тем лучше. Кто-то понял это еще на этапе отбора и чувствовал себя превосходно, потому что играть собственную партию было легко и увлекательно. А Катя не желала этого понять даже после прямой речи Скрипника.
– Мы планируем собраться для игры перед началом вечерней церемонии. Не желаешь составить нам компанию?
Ладонь Адриэль накрыла подрагивающую руку Кати. Наверное, она единственная испытывала что-то похожее на сочувствие и стремление поддержать расстроенную конкурентку любой ценой.
– Для игры? – тупо переспросила Катя, ковыряя вилкой в тарелке с креветками и рукколой.
– Да, эта игра еще не стала достоянием широкой общественности. Появилась не так давно. Она напоминает шахматы, но более динамична и увлекательна. Ее уникальность в том, что понятие конфликтующих сторон довольно условно.
Авдеева не поняла ни слова из сказанного. Кивала невпопад, пыталась изобразить интерес. Получалось плохо, взгляд то и дело устремлялся к Сергею и Эмерли.
Как такое возможно? К какой бы из девушек он ни приблизился, с каждой из них составлял невообразимо красивую пару. Хотя нет, не с каждой. Иначе бы не велел проклятому оператору, похожему на Скрэта, саблезубую белку из мультика, стереть запись и выкинуть Катю из истории проекта.
Может, не так уж плохо то, что произошло? Никто не увидит позора Кати Авдеевой на телеэкране. А грусть – ну а кто бы на ее месте скакал от радости, когда выбрали другую? Все закономерно.
– Адри, я боюсь, «Антериум» довольно сложная стратегия для Кэтрин, - подала голос Кассель.
Катя недоумевающее уставилась на блондинку, поражающую двойственностью своей натуры: то она демонстрировала холодное отчуждение, то тонко завуалированное любопытство.
– Она просто непривычна для… для тех, кто начинает играть в нее впервые, - мягко ответила Адриэль. – Уверена, Кэт она придется по вкусу. Так ты с нами, милая?
– Если никто из вас не против… - отложив вилку, пролепетала Катя.