Нефертари. Царица египетская

Моран Мишель

— Ни один мужчина не выбирает между детьми и женой. Всем нужно и то и другое. — Жрица встала и обняла меня. — Ты вовсе не обречена умереть во время родов.

Я отступила и заглянула ей в глаза.

— Откуда тебе знать?

— Чувствую. — Уосерит пожала плечами. — Ты создана для долгого царствования. Если родишь Рамсесу наследника. И если он выберет тебя главной женой.

— А он это сделает, только если я рожу сына.

— Иначе нельзя.

Я вернулась к себе, вышла на балкон

и стала смотреть на луну, плывущую среди тонких перистых облаков. Несмотря на холодный ветер, в воздухе не чувствовалось запаха пыли, предвещающего ливень. Значит, не будет нам спасения от засухи, от надвигающегося голода. Кое-где люди, чтобы накормить своих детей, воровали приношения из заупокойных храмов. Однажды таких воров изловили, но старейшины их оправдали, решив, что важнее накормить живых, чем мертвых. Впрочем, так недолго и прогневать богов; кроме того, скоро начнут голодать богатые, и народ взбунтуется. Какая тогда разница — забеременею я или нет? Будь у меня хоть семеро сыновей, народ обвинит в голоде меня.

В дверном проеме появилась приземистая фигурка.

— Госпожа, у тебя был тяжелый день. Тебе нужно поесть, — проворчала Мерит.

Няня принесла жареного окуня. Я вернулась в комнату, и она протянула мне тарелку, а потом захлопнула деревянную дверь.

— Стоишь в потемках, на холодном ветру, — бурчала она. — Где только у тебя голова!

— Там так красиво, — сказала я. — Наверное, так же чувствовал себя всемогущий Амон, когда в начале бытия возник из темных вод.

— Вот интересно, может ли всемогущий заболеть? Потому что ты-то именно этого, видимо, и дождешься. Садись-ка поближе к огню.

Няня вынула из деревянного ларца покрывало и набросила мне на плечи.

— Знаешь, — сказала она, — во дворце о тебе уже ходят разговоры.

Я отодвинула тарелку.

— Какие разговоры?

Мерит скрестила руки на груди.

— Прежде всего поешь!

Чтобы ее успокоить, я проглотила кусочек рыбы. Мерит улыбнулась.

— Такие, как нам и нужно. О приеме в тронном зале. Ты, наверное, отлично справилась. Во дворце удивляются — такая молодая, а знаешь столько языков, да еще судишь по справедливости. Так говорят и в банях, и на кухне.

Я поставила тарелку.

— Это только слуги болтают.

Няня смерила меня долгим взглядом.

— А каким толкам, по-твоему, поверит народ? Болтовне придворных или тому, что слуги будут рассказывать?

— Думаешь, я смогу завоевать любовь народа?

— Это было бы нетрудно, — тихо отозвалась она, — если бы разлился Нил.

Я подошла к наосу и посмотрела на статую богини Мут. При таком освещении полоска на шее не различалась.

— Мут тебя охраняет, — прошептала Мерит. — Но если у тебя не будет телесных сил,

она тебе не поможет. — Няня пододвинула ко мне тарелку. — Ешь!

Я посмотрела через ее плечо и чуть не задохнулась от удивления.

— Что ты тут делаешь?

В дверях стоял Рамсес. При виде фараона Мерит втянула носом воздух и замерла — даже пеликаний мешок на шее куда-то делся.

— Государь!

Она бросилась подавать ему лучшее кресло.

Фараон был в короткой набедренной повязке и простых сандалиях.

— Что ты здесь делаешь? — повторила я.

— Да вот, решил зайти, — как-то неуверенно сказал он. — Ты не возражаешь? Исет укладывается спать, а мне захотелось побыть с тобой.

Изумленная Мерит тут же извинилась и исчезла. Я села напротив Рамсеса у жаровни.

— Сегодня ты впервые принимала просителей, и о тебе говорят все Фивы. У тебя удивительные способности. Я тут подумал… ты, конечно, не обязана… я просто подумал, что ты можешь просмотреть донесения наших лазутчиков.

Я скрыла разочарование. Так вот зачем он пришел!

— Ты не доверяешь своим визирям?

Рамсес смущенно задвигался в кресле.

— Взятка — сильное искушение. Откуда мне знать, что они переводят все точно? Что они ничего не пропускают, ничего не утаивают? При дворе полно предателей.

— Среди твоих советников? Обманывая фараона, они подвергают опасности свое ка.

— Ка никому не видно. А вот ларец, полный вавилонских золотых монет, видно отлично. Даже за целый день работы я не успеваю прочитать все письма, вот и приходится доверять визирям и писцам. Но самые важные донесения — из страны хеттов и из Кадеша… лучше, чтобы их читала ты.

Вот она — возможность стать для него нужной.

— Конечно, — улыбнулась я. — Хоть каждую ночь приноси.

Глава двенадцатая

НАРОД ГОЛОДАЕТ

Весь царский двор знал, что в эти дни фараон должен ночевать у Исет, поэтому, когда он появился в тронном зале под руку со мной, советники замерли. Исет досадливо поморщилась, но меня смутила не ее презрительная усмешка, а отсутствие в зале просителей.

— Где люди? — спросил Рамсес.

При нашем приближении Пасер поднялся.

— Сегодня я отослал просителей, государь. Есть дела более важные.

Анемро встал и простер руки перед фараоном.

— Как тебе известно, государь, Нил не разливается уже четыре года. Житницы Асуана пусты. — Анемро неуверенно посмотрел на Пасера. — Как сообщают писцы, фиванских запасов хватит только до месяца пахона. В лучшем случае — на полгода.

— Так мало? — удивился Рамсес. — Быть не может. Отец говорил, что запасов хватит на год.