Нефертити

Моран Мишель

Когда ко мне пришли отец с матерью, их служанка принесла корзину с ненужными мне предметами роскоши из дворца. Отец нахмурился, увидев Ипу: она сидела, пригнувшись, у дивана, болтала веревочкой и тихо напевала.

— Что она делает? — спросил отец.

Служанка поставила корзину на стол, и мы все обернулись посмотреть Тут мелькнула серая лапка, послышался испуганный возглас, и веревочка исчезла.

— Это гадкое животное не выходит! — воскликнула Ипу.

— Что там

такое? — Мать присмотрелась повнимательнее.

— Нефертити прислала мне котенка, — ровным тоном произнесла я. Отец внимательно посмотрел на меня. — Я оставила его только по настоянию Ипу.

Котенок стремительно пронесся через комнату и выскочил в коридор.

Мать улыбнулась.

— Как ты ее назвала?

— Это кот. Его зовут Бастет.

— Как покровительницу кошек, — одобрительно произнесла мать.

Отец посмотрел на меня с удивлением.

— Это была идея Ипу.

Мать принялась доставать из корзины белье из тонкого льна, а мы с отцом вышли в сад.

— Я слышал, тебя вчера навещала моя сестра.

— Она думает, что у нас есть шанс добиться успеха в Кадеше, — сказала я, ожидая, что же он ответит.

Отец положил руку мне на плечо.

— Такое возможно, Мутноджмет. Но я не стал бы этого ждать. Он ушел. Всем нам случалось терять любимых, ушедших к Осирису.

Я попыталась сдержать слезы.

— Но ведь не так же!

— Нефертити не знала, — сказал отец. — Она сейчас сама не своя. Ребенок должен родиться в конце тота, а лекари говорят, что, если она не начнет отдыхать и нормально есть, она его потеряет.

«Вот и хорошо. Пускай потеряет, — подумала я. — Пускай узнает, каково это — очнуться и понять, что тебя лишили самого дорогого». Но меня тут же затопило ощущение вины.

— Надеюсь, она обретет покой. — Я опустила голову. — Но даже если она не знала про травы, она допустила, чтобы Нахтмина сослали.

Некоторое время отец молчал, потом предупредил:

— Она захочет, чтобы ты присутствовала при родах.

Я прикусила язык. Отец понимал иронию ситуации.

— Посмотрим, когда подойдет время, — прошептала я.

Царица Тийя навестила меня во второй раз. Она поднялась по ступеням, ведущим к особняку, а за ней следовали семь дам, и каждая несла большую плетеную корзину.

— Ипу, найди Бастета! — крикнула я. — Не хватало еще, чтобы он тут бегал и хватал царицу за ноги!

Это была его новая игра: Бастет прятался за чем-нибудь, а потом выскакивал из укрытия и кусал за щиколотку того, кто проходил мимо.

— Бастет! — завопила Ипу. — Бастет, иди сюда!

Дамы царицы подошли ближе.

— Бастет! — решительно позвала

я, и маленький комок меха выскочил из укрытия и двинулся ко мне, словно требовал объяснить, что это вдруг мне от него понадобилось.

— Ипу, отнеси его в заднюю комнату! — распорядилась я.

Котенок посмотрел на Ипу и жалобно мяукнул.

— Почему к тебе он идет, а ко мне — нет?

Я посмотрела на маленького гордого котенка. Хотя кормила его Ипу, но сидел он под моим креслом и забирался ко мне на колени, когда я садилась у жаровни. «Ах ты, высокомерный мив», — подумала я.

Послышался гулкий стук в дверь, и Ипу кинулась открывать. За дверью обнаружилась моя тетя и двое слуг, держащих над ней зонтик от солнца, сделанный из павлиньих перьев.

Я поклонилась:

— Царица Тийя, я рада тебя видеть.

Тетя протянула руку, и я ввела ее в дом. На руке у нее было несколько потрясающих великолепием колец: большие куски лазурита, оправленные в золото. Тийя устроилась на пуховой подушке на веранде, посмотрела на порванный гобелен на стене и коснулась болтающихся ниток.

— Котенок Нефертити?

Заметив мое удивление, тетя улыбнулась:

— Когда ты не стала возвращать его обратно, по дворцу поползли разговоры.

Во мне тут же вспыхнул гнев.

— Разговоры?

— Некоторые предположили, что все может быть прощено.

Она внимательно посмотрела на меня. Лицо мое потемнело от гнева.

— А эти некоторые не предположили, что за подарок не купишь ребенка? Не вернешь жизнь мужчине?

— Да кто решился бы сказать такое твоей сестре? Никто не смеет бросить вызов Нефертити. Ни я, ни даже твой отец.

— Так значит, она делает все, что захочет?

— Как и всякая царица. Только у нее — безудержная страсть к строительству.

Я ахнула:

— Неужто они снова что-то строят?!

— Конечно. И будут строить до тех пор, пока войско не найдет вождя, который поднял бы его на мятеж.

— Но у кого может быть столько сил, чтобы восстать против фараона?

Ипу принесла чай с мятой. Тетя поднесла чашку к губам и кратко произнесла:

— У Хоремхеба.

— Поэтому Хоремхеба и сослали в Кадеш?

Тетя кивнула:

— Он был слишком популярен. Как и Нахтмин. Мой сын видит опасность в том, в чем ему следовало бы видеть преимущество. Он слишком глуп, чтобы понять, что, будь Нахтмин в твоей постели, он никогда бы не стал устраивать мятеж.

— Нахтмин и так никогда не стал бы устраивать мятеж, — быстро произнесла я. — Хоть со мной, хоть без меня.

Тетя приподняла брови.

— Он хотел жить спокойной, мирной жизнью.