Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма
Шрифт:
Но практически никто уже не принимал всерьез эти рассуждения… В редакторской публикации про-обамовской New York Times была дана жесткая отповедь такой политике администрации. В редакторской статье, озаглавленной "Засада Президента Обамы" газета писала: "Мистер Обама подтверждает прописную истину, что исполнительная ветвь будет использовать все возможностей, которые дает ей власть, и с большой вероятностью превысите ее". Высмеивая повторяемые администрацией аргументы, направленные на оправдание программы, газета заявляла: "администрация потеряла всяческое доверие". (Сделав столь острое заявление, New York Times без
Сенатор от демократов Марк Юдалл заявил, что "такого рода широкомасштабная слежка задевает интересы каждого из нас и является со стороны правительства перегибом, который шокирует американцев". Американский союз защиты гражданских свобод (ACLU) заявил, что "с точки зрения гражданских свобод программа является не просто тревожным знаком… Она выходит за пределы оруэлловских предсказаний и вновь доказывает, до какой степени втайне попираются базовые демократические права по воле неподотчетных разведывательных агентств". Бывший вице-президент США Эл (Альберт. — Примеч. пер.) Гор дал в Twitter ссылку на нашу статью и написал: "Только мне кажется, что повальная слежка — это вопиюще возмутительно?"
Вскоре после публикации Associated Press получила подтверждение от одного из сенаторов, имя которого не называлось, того, что мы серьезно подозревали: программа массового сбора записей телефонных переговоров действует многие годы и ведется через всех крупных провайдеров телекоммуникационных услуг, а не только Verizon.
За семь лет, в течение которых я писал и выступал по вопросам деятельности АНБ, я не видел столь громадного общественного интереса и такого накала страстей, которые вызвало это разоблачение. У меня не было времени анализировать, почему резонанс был столь мощным, почему материал вызвал такую волну интереса и негодования, — выгоднее было воспользоваться этим преимуществом, а не разбирать его.
Примерно в полдень по гонконгскому времени я закончил свои интервью телекомпаниям и отправился в номер Сноудена. Оказалось, что он смотрит канал CNN. Приглашенные гости программы обсуждали АНБ, выражая удивление масштабами слежки. Ведущие негодовали, что все это делалось секретно. Практически каждый из гостей отрицал существование программы массовой слежки.
"Это на всех каналах, — сказал Сноуден, очевидно возбужденный. — Я смотрел все интервью. Все только об этом и говорят".
В эту минуту я почувствовал настоящее удовлетворение. Не произошло того, чего больше всего боялся Сноуден, — что он пожертвует своей жизнью ради разоблачений, до которых никому не будет дела, — с первого дня к этой теме не было безразличия. Мы с Лорой помогли Сноудену развязать в обществе дискуссию — и теперь он мог видеть, как разворачивается этот процесс. Согласно плану Сноудена, его имя должно было выплыть наружу после первой недели публикаций, так что мы оба понимали, что его дни на свободе, вполне вероятно, сочтены, и арест может случиться в самом ближайшем будущем.
Удручающая уверенность в том, что он очень скоро окажется под ударом — за ним станут охотиться, возможно, заключив в тюрьму как преступника, — сопровождала меня во всем, что бы мы ни делали. Его, казалось, это не волновало вовсе, но меня заставляло встать на защиту его выбора, донести до всего мира значение тех разоблачений, для которых он жертвовал собственной жизнью. Старт был отличным, и это было только
"Все думают, что это сенсация на один день, одиночное разоблачение, — прокомментировал Сноуден. — Они не знают еще, что это вершина айсберга, что дальше будет больше".
Он развернулся ко мне: "Что будет дальше и когда?"
"PRISM, — ответил я. — Завтра".
Я вернулся в свой отель, но, несмотря на то что это была шестая бессонная ночь, так и не смог отключиться из-за мощного выброса адреналина. В 4:30 дня я принял снотворное как последнюю надежду хоть на какой-нибудь отдых, завел будильник на 7:30 вечера и тут же получил сообщение, что редакторы Guardian в Нью-Йорке собираются выйти со мной на связь в Интернете.
В тот день Джанин рано появилась в онлайне. Мы обменялись поздравлениями и поделились восторгом по поводу реакции на статью. Сразу же почувствовалось, как круто изменился тон нашего общения — мы вместе только что совершили серьёзный журналистский поступок. Джанин гордилась статьей. А я гордился тем, как она выстояла перед угрозами правительства и взяла на себя ответственность опубликовать этот материал. Guardian выступила бесстрашно и с честью.
Оглядываясь назад, я осознал, что, несмотря на видевшееся нам промедление, Guardian действовала потрясающе быстро и дерзко: она сделала больше, чем могли бы сделать какие-либо другие средства массовой информации, сравнимые с ней по масштабу и статусу. И сейчас Джанин дала понять, что газета не собирается почивать на лаврах.
"Алан настаивает, чтобы мы публиковали материал по PRISM сегодня", — сообщила она. Это совпадало с моим желанием.
Разоблачение PRISM представлялось тем более важным, что эта программа позволяла АНБ получить практическим все, чего бы она ни пожелала, через интернет-компании, которые сотни миллионов людей во всем мире сегодня используют как основное средство коммуникации. Это стало возможным благодаря законам, которые правительство Соединенных Штатов приняло после 11 сентября и которые наделили АНБ большими полномочиями по наблюдению за американскими гражданами и практически ничем не ограниченным правом осуществлять массовую слежку за целыми странами.
Основой для развернутых программ слежения АНБ послужили Поправки к закону "О контроле деятельности служб внешней разведки" 2008 года. Они были поддержаны двумя партиями Конгресса США во времена правления президента Буша вслед за скандалом о незаконном прослушивании со стороны Агентства национальной безопасности, результатом которого стала легализация главных положений незаконной бушевской программы. Когда эта скандальная история выплыла на поверхность, оказалось, что Буш втайне наделил АНБ правом прослушивать разговоры американских и других граждан в Соединенных Штатах, оправдывая это необходимостью выявлять террористическую активность. Эти поправки имели юридическое преимущество перед требованием закона о получении разрешения суда, необходимого для проведения прослушивания внутри страны, и вследствие этого по меньшей мере тысячи граждан в Соединенных Штатах подверглись тайной слежке.
Несмотря на протесты по поводу незаконности данной программы, Суд FISA в 2008 году не положил конец этой схеме, а юридически закрепил определенные ее части. Закон основывается на различии между понятиями "лица в США" (американские граждане и все те, кто на законных основаниях пребывает на территории Соединенных Штатов) и все остальные. Чтобы непосредственно следить за телефонными переговорами и электронной перепиской лиц в США, АНБ действительно должна получить индивидуальное разрешение Суда FISA.