Неизменный

Хиггинсон Рэйчел

Сойер ничего о ней не знал.

И Сойер ничего о ней не узнаёт.

Я бы увиливала от него в течение недели, собирала свои активы, тайно попрощалась и ушла.

Навсегда.

За исключением того, что, когда я закрыла глаза, я под моими веками вспыхнули слова из его записки, те, которые взывали ко мне за мои прошлые грехи, те, которые бросали мне в лицо мои необходимые решения.

Я знаю, что тебе будет тяжело…

Он понятия не имел, как тяжело мне было уехать из Вашингтона пять лет назад.

И он понятия не имел, как трудно мне

будет сейчас уехать из Фриско. И не только потому, что я любила этот сонный маленький городок.

Сойер Уэсли вернулся в мою жизнь. И хорошо это или плохо, но я собиралась снова бросить его. Только на этот раз у меня было плохое предчувствие, что я этого не переживу.

Глава 13

Утро вторника казалось чудом. Я пережила не только выходные, но и адский понедельник. И не только потому, что моё прошлое вернулось, чтобы сесть мне на хвост.

Нет, понедельник был плохим, потому что понедельники, как правило, всегда плохие. И потому, что обитатели четвёртого домика засорили туалет, не удосужились позвонить нам или устранить проблему, а затем затопили и главную спальню. Потом в седьмом домике разбили панорамное окно в их гостиной — разбили вдребезги. Я надеялась, что это послужит мальчишкам-подростам, которые гребли на каноэ в помещении. А одиннадцатый домик наполнили их горячую ванну диким, пьяным сексом.

Ах, гламурная жизнь управляющей курортом. Я даже не могла вспомнить, на что был похож дикий, пьяный секс. Но я довольно часто убирала за теми, кто в нем участвовал.

Для менеджера выходные были невыносимым испытанием, но ничто и никогда не было таким ужасным, как утро понедельника, потому что никто не признавался в своем беспределе до выписки.

Именно по этой причине Мэгс не возражала, чтобы я забирала смены в выходные. Она решила, что мне все равно придется в понедельник с утра по раньше разгребать всё это дерьмо, причём в буквальном смысле.

Ей так повезло, что у нее была я.

Но так ли это на самом деле?

Что будет с «Мэгги на горе», если я вдруг возьму, и исчезну?

Я уставилась в свою маленькую черную книжечку местных разнорабочих. В ней были номера кого угодно. Она найдет кого-нибудь другого. Наверное, в тот же самый день, когда я не объявлюсь.

Вот как работал округ Саммит. Все хотели жить в лыжной стране. Это была мечта двадцатилетней девушки, ставшая явью. Я бы ушла, а затем великолепная блондинка из Швейцарии, Норвегии или откуда бы ни было ещё приедет в город, просто войдёт в офис и встанет за столом, как будто это место принадлежало ей всегда. Мэгги бы просто пожала плечами и пробормотала: «Кажется, всё верно». И весь Фриско двинулся бы дальше счастливый и веселый.

— Водопроводчик, — сказала я вслух. — Мне нужно найти водопроводчика.

Мой телефон зазвонил в кармане, и я немедленно вытащила его, набрав код, чтобы прочитать сообщение. Оно гласило: «Все еще жива. Все еще в городе. Все еще думаю, что это глупая идея».

Сообщение

Франчески заставило меня улыбнуться. Текст также заставил меня вздохнуть с облегчением. Сегодня Фрэнки была с Джульеттой, так как у нее на работе в шикарном домике в Блэкберне не было такого нормированного графика, как у меня. А ещё у неё не было босса, который отправлял бы её на свидания с ковбоями или давал ей выходные. Но она получала корпоративные льготы, лучшую медицинскую страховку и бесплатные номера на любом из родственных курортов по всему миру.

Она также зарабатывала почти вдвое больше меня. И ей не нужно было работать до четверга на этой неделе, так что я в полной мере воспользовалась её свободным временем.

Я быстро набрала ответ в своём телефоне: «Ты лучшая!»

На что она ответила: «Какие-нибудь признаки?»

В выходные мы с Фрэнки провели свои собственные секретные операции. Мы обе по очереди изучали Инициативу Вашингтон. На расстоянии, конечно. Сойер и Гас провели остаток уик-энда в своей галерее и ресторане. Мы обе были свидетелями того, как мило они общались с местными и болтали с гостями из других городов. Они казались дружелюбными, открытыми и добросердечными по отношению к своим сотрудникам, в основном к женщинам.

Но, тем не менее, мы не могли видеть всего что они делали, сидя по ночам в наших тонированных машинах на обочине улицы, вглядываясь в бинокль. Но ничто из того, что мы смогли разглядеть, не свидетельствовало о подозрительном поведении.

Именно так мы и поняли, что они замышляют нечто безумное.

Во-первых, Сойер и Гас нарушали правила и закон с момента нашего знакомства. Я знала Сойера пятнадцать лет, а Гаса и того дольше, и ни в одной из их жизней не было времени, когда бы они не работали над мошенничеством, придумывая следующее аферу или пожиная её плоды. Они были ворами. Преступниками. Мошенникам. Сотрудниками братвы.

Это было у них в крови.

Во-вторых, Сойер только недавно вышел из тюрьмы. У меня не было в привычке искать его в Интернете. Я не хотела случайно обнаружить себя. Но всего несколько месяцев назад я знала наверняка, что ему пока не удалось добиться условно-досрочного освобождения.

В-третьих. И это, наверное, было самым важным моментом. Мы с Фрэнки бросили их. Мы просто убежали. У меня были свои причины с Сойером, но оставлять Гаса было хреновым шагом с нашей стороны. Мы всегда планировали сбежать втроем, вместе, объединившись.

Но когда пришло время уйти… Гас был на стороне Сойера. Гас продвигался по служебной лестнице, намереваясь занять место бухгалтера своего отца. Он изучал все тонкости и подводные камни этого бизнеса. Он приобретал славу, уважение, а также пачки наличных.

Мы задавались вопросом: а можем ли мы быть уверенными в том, что Гас пойдет с нами? Мы не могли допустить, чтобы он хотя бы на секунду задумался. Когда наступило подходящее для побега время, мы почувствовали, что он предпочел бы остаться с братвой, со своим биологическим братом и с Сойером.