Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1
Шрифт:
Другим шпионом с громким именем стал юрист-доброволец из лондонского сити Бертрам Стюарт по кличке «Мартин», отправленный в Германию в июле 1911 года. Военного начальника Стюарта, сэра Макдонога интересовал «Флот Открытого моря» (Hochseeflotte), созданный в 1907 году. Подозревали, что этот загадочный германский флот станет форпостом нападения на Британию. Существовала версия, что хитроумный Макдоног еще до отправки Стюарта знал, где находится пропавший флот, и это задание было лишь прикрытием: предвидя провал, он хотел сделать Стюарта двойным агентом, чтобы тот вошел в доверие к немецкой разведке. Стюарт встретился с агентом Рю на голландской границе и посулил ему деньги за сведения о немецком флоте, а Рю сдал его немецкой полиции. Стюарт, желавший из патриотических соображений послужить своей стране, стал жертвой
Весной 1913 года Тренч, Брендон и Стюарт были освобождены по амнистии в связи со свадьбой королевской дочери. Позднее патриотичный Стюарт погиб на войне в 1914 году.
Эта череда провалов не свидетельствовала о плохом состоянии британской разведки. Шпионаж в Англии находился на высоком уровне, и занимались им разные ведомства: сухопутная разведка, разведка Морского флота, Адмиралтейство. В тот момент служба вышла на новый уровень и даже обладала подробным справочником военных укреплений на побережье Германии – так называемым The Naval «Baedeker». Немцы не подозревали об этом до 1910 года, когда на процессе британских агентов эта новость была озвучена капитаном Тренчем: он попытался оправдаться тем, что они с Брендоном, как одержимые и амбициозные исследователи, намеревались лишь создать собственный справочник, похожий на The Naval «Baedeker», но оснащенный новыми данными о географии Германии. Тогда-то немцы и узнали о существовании в Англии этой книги. Газета The Press от 3 февраля 1911 года упоминала этот секретный справочник в контексте судебного процесса. Однако говорилось и о «неуклюжих методах шпионажа тех лет», и о том, что «большая часть разведывательной информации, добывавшейся всеми сторонами, была очень плохого качества: либо переписанной из технических журналов либо, еще хуже, полностью вымышленной».
Третьим типом агентов были простые обыватели, или «поставщики товара». Шпионы обеих сторон вербовали себе рядовых агентов среди населения и платили им как поставщикам молока, а сведения именовали «товаром».
Подобный сюжет с вербовкой алчного обывателя – и, надо сказать, очень правдоподобный – встречается у Конан Дойла в рассказе «Его прощальный поклон». Шерлок Холмс выдает себя за ирландца-англофоба, чтобы войти в доверие к германскому шпиону: ирландцы были слабым звеном Британии, и некоторые из них охотно шли на соглашательство с немцами за идею, но в большей степени – за деньги.
При встрече «наниматель» и «поставщик» совершенно не романтично торговались. Первый утверждал, что не заплатит, пока не поймет – стоит «товар» денег или нет, второй упирался, боясь оказаться обманутым. Но такие отношения никогда не перерастали в профессиональное сотрудничество и оставались на уровне «контрактной» формы.
В задачу разведчиков входили внедрение дезинформации в стан противника, добывание военной, политической и экономической информации, вербовка новых агентов, разоблачение неприятельской агентуры, саботаж работы противника, борьба с вражеской пропагандой.
В связи с этим и методы работы были весьма разнообразны. Активно использовалась дезинформация, провоцирующая противника на активные действия. Например, Адмиралтейство с помощью своих агентов распространяло слух о готовящейся атаке британского флота, преследуя несколько целей – сбить с толку противника, обозначить его наиболее уязвимые географические пункты, выявить состояние его частей. Немцы начинали концентрироваться в портовых городах Германии, подтягивая туда свои лучшие силы. Так англичане узнавали состав германского флота и наиболее не защищенные географические пункты страны.
Немецкий агент Жюль Зильбер, проработавший всю войну почтовым цензором в Лондоне, не только находил в почте нужные ему сведения, но и саботировал работу британской контрразведки, путая корреспонденцию и смешивая с общим потоком заинтересовавшие его письма. Многие думают, что секретная информация содержится в основном в правительственной
Второй «респонденткой» Зильбера стала газетная репортерша Молли. Довольно быстро он понял, что Молли – вымышленное имя, а девица на самом деле работает вовсе не журналисткой: свои обзоры она посылала тетке в Массачусетс, и они содержали секретную информацию. Молли и в голову не приходило, что все ее письма читает немецкий шпион.
Особое торжество испытал Зильбер, когда наткнулся в частном письме, отправленном в США, на упоминание секретной встречи руководителей центральных держав летом 1917 года. Проживавший в Нью-Йорке адресат письма оказался одним из директоров банка «Морган».
Немецкий шпион Карл Хайнц Лоди использовал другой метод получения информации: он проводил время в портовых барах, заводя беседы с морскими офицерами. Одна из его телеграмм «Вынужден отменить встречу; Джонсон серьезно заболел; потерял четыре дня. Скоро уеду. Чарльз» на самом деле означала, что четыре военных корабля стоят в доках на ремонте, а в порту есть еще несколько крупных кораблей, готовых выйти в море.
Эпоха Великой войны знает различные способы передачи информации – от привычных до совершенно невероятных. В 1914 году британские шпионы пользовались радиостанциями в тылу противника и получали инструкции из Северной Франции и Бельгии, но такой вид связи осложнялся из-за перебоев с бензином и навязчивого стрекота передатчика, который мог привлечь внимание врага. Армия уже имела в каждой дивизии пеленгаторы для выявления радиостанций – главное «ноу-хау» эпохи Великой войны. Участвовали в расшифровке кодовых сообщений и радиолюбители. Однажды энтузиасты смогли разгадать шифр, посланный радиостанцией в Науэне: немецкая какофония, передававшаяся по радио и записанная на грампластинку, была прокручена с другой скоростью оборотов и внезапно превратилась в кодированные сообщения от испанского резидента.
Поэтому агенты, сидевшие в тылу, порой пренебрегали передатчиками и прибегали к средствам оповещения, которые можно было счесть достоянием пещерного века. К примеру, весьма популярными были световые и дымовые сигналы. Рассказывали о голландских монахинях, пускавших клубы дыма из печной трубы каждый раз, когда союзники планировали переброску войск, и о хозяйках, развешивавших выстиранную одежду в разном порядке и разной цветовой гамме, чтобы с самолета эти послания были хорошо видны.
В таких условиях на приграничных территориях началась шпионская паранойя. Если кто-то играл на музыкальном инструменте, это считали маскировкой работы передатчика. Из города вызывали музыкального эксперта проверять звон колокольни: в незапланированных паузах между ударами могла скрываться азбука Морзе. Подозрительными казались часы на ратуше, стрелки которых все время отставали. Жители считали, что предатель – бургомистр, подающий сигналы перестановкой стрелок. Немецкая бомба положила конец сплетням, разрушив башню.
Английские контрразведчики боролись с ветряными мельницами, детскими воздушными шариками, настольными лампами. По их приказу сбивали воздушные шары, бумажных змеев, цепеллины, почтовых голубей и попугаев. Целыми днями офицеры искали замаскированные в кустах и оврагах телефонные линии, изучали следы на снегу и сигналы на полях. Невспаханное поле могло означать отсутствие перемен, а вспашка тигровыми полосами оповещала об атаке союзников. Англичане интересовались у крестьян методами вспахивания, вызывая у них удивление, и ежедневно вели аэрофотосъемку полей. Собак и рыб проверяли как возможных курьеров. Одним из мифов стала дрессированная полицейская овчарка из Армантьера, переходившая границу со сведениями в ошейнике и получавшая за это лакомство в виде куска мяса. Но умному псу повезло больше, чем тем контрразведчиками, которым приходилось изо дня в день потрошить выловленную сетями дохлую рыбу в поисках шпионских донесений.