Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1

Сборник статей

Легендарные агенты

Фердинанд Тохай пишет, что резидентом обычно был мужчина, хорошо законспирированный респектабельный предприниматель, вербовавший агентуру: гувернантку из семьи генерала, служащего отеля, портового парикмахера, гастролирующую актрису, проигравшегося в карты солдата, агента пароходной компании, сотрудника Красного Креста. По словам британского разведчика, женщины ненадежны в шпионаже: они склонны к преувеличениям, дают волю воображению и годятся для исключительных авантюр, а не для повседневной работы. Мужчин губит корысть, женщин – тщеславие и эмоциональность. Он приводит в пример молодую датчанку, влюбившуюся в немецкого офицера, за которым она должна была следить.

При этом Великая война выявила немало женщин-агентов, на которых делалась высокая ставка.

Самым популярным шпионским скандалом войны 1914–1918

годов считается история МАТЫ ХАРИ, танцовщицы храма в Бирме, выдававшей себя за внучку индонезийского императора. На самом деле ее звали Маргарита Гертруда Зелле, родилась она в Голландии в семье шляпника из Лувардена и на острова попала позднее. Громкое дело артистки, соблазнявшей офицеров разведки под кодовым именем «агент Н21», превратило Мату Хари в героиню бестселлеров и боевиков. Ее экзотическая красота, жемчужные гирлянды, усыпанная камнями диадема, полуголое гибкое тело притягивали мужчин. В 1905 году Мата Хари была самой высокооплачиваемой танцовщицей Европы и выступала в салонах парижской аристократии, в доме барона Ротшильда, во дворце «Олимпия». Она привыкла жить расточительно, поэтому не вылезала из долгов и легко дала себя завербовать немецкой разведке. Ее впервые заподозрили в шпионаже, когда она работала в мадридском мюзик-холле в 1915 году. В 1916 произошло ее знакомство с немецким консулом в Нидерландах Карлом Крамером. После этого глава французской контрразведки Жорж Ладу приставил к ней двух агентов наружного наблюдения, которые писали в своих отчетах, что она ведет себя как куртизанка, посещает офицеров и живет на широкую ногу даже в тяжелые военные годы. Ладу предложил ей 25 тысяч франков за каждого сданного вражеского шпиона, и алчная артистка стала двойным агентом. Но вскоре в эфире радиостанции Эйфелевой башни в Париже была перехвачена радиограмма, в которой сообщалось о том, что немецкая разведка в Мадриде перечислила амстердамскому агенту «Н21» 15 тысяч марок за выполненную задачу. Это послужило причиной ареста Маты Хари. Ее поместили в тюрьму Сен-Лазар. Существует версия, что судебный процесс Маты Хари в 1917 году был чисто демонстративным, рассчитанным на ее громкое имя, поскольку толку от шпионки было немного. Мату Хари расстреляли 15 октября 1917 года под Парижем, возле замка Венсан. На расстрел она вышла в роскошном платье и помахала солдатам перчаткой. При этом адвокат разрыдался, а один из солдат расстрельной команды упал в обморок.

* * *

Тохай считал, что Мату Хари сгубила ее популярность: она была слишком заметной. Менее известной, но гораздо более успешной сотрудницей разведки стала ЭЛИЗАБЕТ МЮЛЛЕР ШРАГ. С 15 сентября 1914 года Мюллер, в совершенстве знавшая французский язык, работала, подобно Жюлю Зильберу, почтовым цензором, но не в Лондоне, а в оккупированном Брюсселе. Ее коньком были частные письма военных из Бельгии и Северной Франции, из которых можно было почерпнуть много ценных сведений. Однако Мюллер этим не ограничилась. Она сняла номер в отеле рядом с апартаментами генерал-губернатора и вошла к нему в доверие, а потом устроилась на работу к фельдмаршалу. Обаяние, усердие, такт и интуиция сделали Мюллер к 1915 году главным германским агентом во Франции. Она оставалась в тени, но именно поэтому была столь эффективным поставщиком информации. За боевые заслуги Элизабет Мюллер получила железный крест первого класса, но сопряженная с риском работа подорвала ее здоровье, и после войны шпионке пришлось долгие годы лечиться в госпиталях.

* * *

Автор мемуаров ЖЮЛЬ КРОУФОРД ЗИЛЬБЕР был военным врачом, участником англо-бурской войны. Еще в детстве он попал с родителями в Африку и говорил по-английски без акцента, а также знал язык буров. В начале войны Зильбер был направлен в Лондон, где снял небольшую квартиру в Черинг Кроссе и стал перлюстрировать почту для британской контрразведки Ml5. Ему повезло: хозяева тщательно готовили его заброску в тыл врага, британская контрразведка его прошляпила, работа в почтовом ведомстве Солсбери оказалась не столько рискованной, сколько требующей внимания и хорошей памяти. Поначалу Зильберу приходилось запоминать большие тексты, которые он не мог копировать у всех на глазах, позднее он оборудовал у себя в ванной лабораторию для проявки фотографий.

Немецкий педантизм, над которым иронизировал Тохай, очень помог Зильберу: он никогда не уходил из дома на тайную встречу, не заручившись заранее концертными и театральными билетами, обеспечивавшими ему алиби на случай провала. Зильбер оставался в британской контрразведке до конца июня 1919 года и ни разу

не был заподозрен. От директора M15 он даже получил благодарность за честную службу. Многие высшие чиновники узнали о деятельности Зильбера лишь через 15 лет, когда он вышел в отставку.

«Зильбер шпион? – удивился руководитель почтового ведомства сэр Эдвард. – Да такого просто не может быть».

* * *

Трагичнее сложилась судьба известного разведчика КАРЛА ХАЙНЦА ЛОДИ: он родился в 1877 году в семье офицера и с детства был склонен к риску. Сведения о военном флоте, которые он добывал, оказались крайне важны для немцев. 5 сентября 1914 года был взорван флагманский крейсер «Пэсфайндер», окруженный эскортом катеров. Из 270 человек экипажа большая часть погибла. И эта атака, и взрывы в артиллерийских погребах были результатом донесений Лоди. Отправляя 6 сентября 1914 года свое второе донесение, Лоди в эйфории от первой удачи забыл зашифровать его. Донесение застряло в ведомстве почтового контроля, и за агентом установили наблюдение. Следующее донесение также было перехвачено. Заметив слежку, Лоди с фантастическим хладнокровием явился в полицию и пожаловался. Его спокойствие смутило полицейских, и перед ним извинились. Следующей рискованной ситуацией стала случайная встреча со знакомым американцем, который мог его выдать, и Лоди уехал в Лондон.

В сентябре 1914 года Лоди отправил в Стокгольм подробное описание оборонительных сооружений и вооружения британских кораблей в Северном море. 28 сентября он уехал на западное побережье Англии, где выяснил, что в ливерпульских доках крупные океанские пароходы переделывают в вооруженные крейсера. Его попросили предъявить документы, но и на этот раз не задержали. В последнем сообщении от 30 сентября 1914 года Лоди сообщил, что, возможно, его скоро арестуют. Агента задержали в конце октября в гостиничном ресторане. При обыске в номере нашли германские деньги, записную книжку с текстом первой телеграммы, адреса жителей Берлина, Гамбурга и Бергена. Несмотря на помощь лучшего лондонского адвоката, Лоди спастись не удалось, и он стал первым немецким шпионом, приговоренным в Лондоне к расстрелу. Он погиб 3 ноября 1914 года, на четвертый месяц войны.

* * *

Однако судьба Лоди и других профессиональных агентов, «спалившихся» в ходе войны, меркнет в сравнении с той чудовищной «охотой на ведьм», которая развернулась в первые дни войны. Летом 1914 года на приграничных территориях массово уничтожали случайных людей, принятых за шпионов. Их были сотни – женщины, отправившиеся в поле за картошкой; заблудившиеся старики; рабочие из соседнего городка; вышедший на прогулку священник; аббат, посылавший телеграмму на почте; отец с подростком, в воскресный день запускавшие голубей. Это были мирные люди, никому не причинявшие вреда, но их никто не выслушал и никто не пожалел. Подозрительных людей просто подводили к оврагу и расстреливали без суда и следствия. Именно тогда «трагедия» впервые стала «статистикой», потому что начиналась Великая война.

Владимир Булдаков

Первая мировая война и российские иллюзии прогресса

Сто лет назад многие считали, что участие в мировой войне приведет к обновлению России. «Ослепление прогрессом» доминировало над опасениями. В современной России также все чаще вздыхают об «упущенной» или «украденной» победе. Так, высказывается точка зрения, что Россия, ее экономика успешно модернизировалась не только до войны, но и в ее ходе, а к началу 1917 года держава была готова нанести решающий удар противнику. Если так, то революцию подготовили «заговорщики» – и «свои», и «чужие».

С чем связано появление подобных иллюзий? Имели ли они под собой реальную основу?

Война, утопии, надежды

Не стоит думать, что мифологическое сознание неуклонно уходит в прошлое: каждая историческая эпоха порождает свои разновидности утопий. Обычно научные и технологические достижения умножают число «романтиков прогресса». Именно это случилось в Европе начала XX века. К этому времени в силу всеобщего «омоложения» в результате демографического бума уплотнившегося населения, одновременного усиления миграционных процессов, прогресса коммуникаций и mass media мир сделался «тесен» – разумеется, сравнительно с представлениями о «справедливости» существующего передела мира. Человечество вступало в глобальный период своего существования не только с наивными, но и агрессивными умонастроениями – сказывалась инерция имперского мышления, помноженная на «достижения цивилизации».