Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1
Шрифт:
«Я лично не ожидал ничего хорошего от этого назначения Его Императорского высочества Главнокомандующим», – писал в своих воспоминаниях «При Дворе последнего Императора» Начальник Канцелярии Министерства Императорского Двора и Уделов Генерал-Майор А. А. Мосолов.
И уже довольно скоро, из-за неприятия Государем Верховного Командования, между Государем и его двоюродным дядей возникли разногласия, которые в силу его чрезмерных амбиций со временем перешли в раздвоение власти, что в конечном итоге привело к военно-политическому кризису в ходе первых лет войны.
Однако всё по порядку.
После назначения Великого
Одним из первых шагов Николая Николаевича на этом посту стало воззвание к полякам, в котором за содействие России им обещалось объединение Польши и её автономия. В этом документе, обнародованном 14 августа 1914 года, Великий Князь, в частности, гарантировал от своего имени предоставление полякам в будущем гражданских свобод – «вероисповедания, языка и самоуправления». И надо заметить, что это воззвание представляло собой весьма дальновидный политический и государственный ход России, так как ни Германия, ни Австро-Венгрия не могли ответить на него обещанием объединить все части Польши, не задевая, тем самым, интересов друг друга. В результате этого Великий Князь Николай Николаевич снискал себе симпатию не только польского общества, но и заложил первый камень в фундамент дружбы между славянским населением стран Германского блока и России, что уже в следующем году позволило из военнопленных Австро-Венгрии и Германии славянского происхождения сформировать Отдельный Чехословацкий и Польский Корпуса.
Впечатляющая победа Русских Армий в составе войск Юго-Западного фронта в грандиозной Галицийской битве (6 августа – 13 сентября 1914 года) лишний раз укрепила общественное мнение в полководческих талантах Великого Князя.
Однако неудачный исход Восточно-Прусской операции в августе 1914 года, проведенной войсками Северо-Западного фронта, показал, что Верховный Главнокомандующий и его Штаб были не готовы управлять крупными контингентами войск и военными действиями в стратегическом масштабе.
Мало того, прекрасно зная о колоссальной нехватке снарядов для тяжёлой артиллерии и полевой артиллерии, а также боеприпасов для стрелкового оружия, также имевшегося не в полном объёме, Великий Князь, тем не менее, окрылённый первым успехом, продолжат вводить в действие свой план «глубокого вторжения в Германию».
И когда обстановка требовала безотлагательного отвода войск, Великий Князь придерживался самой губительной на тот момент для войск тактики: «Ни шагу назад!» А когда та же самая обстановка требовала закрепления войск на прежних позициях, Верховный Главнокомандующий отдавал приказы о беспорядочных отступлениях и уничтожения по ходу имущества и запасов местного населения.
Но, как ни странно, Великий Князь Николаевич был готов обвинить в этом поражении кого угодно, но только не себя.
Сначала с поста Главнокомандующего Армиями Северо-Западного фронта был смещён Генерал от Кавалерии Я. Г. Жилинский, а затем командующий 1-й Армией Генерал от Кавалерии П.К. Ренненкампф.
Вместо них Верховный назначил более «удобных» генералов: во главе армий этого фронта встал будущий изменник Генерал от Инфантерии Н.В. Рузский, а Командующим 1-й Армией был назначен Генерал от Кавалерии А. И. Литвинов. А вместо покончившего с собой Генерала от Кавалерии А. В. Самсонова в командование 2-й
Чтобы поддержать Великого Князя, Государь лично прибыл в Ставку, где пробыл несколько дней, выслушивая доклады командующих армиями и представителей Ставки ВГК. А в последний день своего пребывания, объявил о своём решении «…в воздание мужества, решительности и непреклонной настойчивости в проведении планов военных действий, покрывших неувядаемой славой Русское Оружие» при проведении блестящей Галицийской операции, вручил Великому Князю Орден Св. Георгия 3-й степени, а генералам НН. Янушкевичу и Ю. Н. Данилову – Ордена Св. Георгия 4-й степени.
И, тем не менее, несмотря на одержанные победы на раннем этапе войны, таковые не являлись исключительной заслугой Верховного Главнокомандующего, а, исключительно, генералитета, входящего в состав его Штаба.
Поэтому не случайно в своей книге «На службе трёх Императоров» Генерал от Инфантерии Н. А. Епанчин прямо указывал на то, что: «Во время Мировой войны во главе славного Русского Воинства стоял не Великий Суворов, а ничтожный Великий Князь Николай Николаевич».
А большой почитатель Великого Князя протопресвитер и член Священного Правительственного Синода о. Георгий (Г. И Шавельский) в своей книге «Воспоминания последнего протопресвитера Русской Армии и Флота» писал: «При внимательном же наблюдении за ним нельзя было не заметить, что его решительность пропадала там, где ему начинала угрожать серьёзная опасность. Это сказывалось и в мелочах, и в крупном: Великий Князь до крайности оберегал свои покой и здоровье; на автомобиле он не делал более 25 вёрст в час, опасаясь несчастья; он ни разу не выехал на фронт дальше Ставок Главнокомандующих, боясь шальной пули; он ни за что не принял бы участия ни в каком перевороте или противодействии, если бы это предприятие угрожало бы его жизни и не имело абсолютных шансов на успех; при больших несчастьях он или впадал в панику, или бросался плыть по течению, как это не раз случалось во время войны или в начале революции».
Не являлся секретом и тот факт, что Великий Князь никогда не находился в зоне огня противника, прикрывая свою собственную трусость мотивировкой о том, что он-де из-за своего высокого роста является «крупной мишенью»…
Не менее, чем опасение за собственную жизнь, Николай Николаевич боялся всякого рода ответственности. Поэтому всегда находил крайних, на которых перекладывал вину за собственные ошибки. И ярчайший пример этому – дело полковника С. Н. Мясоедова, обвиняемого в шпионаже, которого даже Военно-Полевой Суд отказался признать виновным и который, тем не менее, был всё же повешен по личному распоряжению Великого Князя…
Однако продолжим.
Упустив шанс разгрома Австро-Венгерских войск в 1914 году, Великий Князь и возглавляемая им Ставка продолжали, нисколько не считаясь со сложившейся на фронте обстановкой, планировать глубокоэшелонированные наступательные операции вглубь Германии. А между тем, Император Николай II в тоже самое время предлагал совершенно иной план развития военных действий, который предполагал нанесение удара по Австро-Венгрии и Турции с одновременной высадкой морского десанта с целью захвата черноморских проливов. И глядя с высоты сегодняшнего дня, можно смело сказать, что если бы данный план был претворён в действие, то ход войны мог бы быть совершенно иным, равно как и весь ход дальнейших политических событий.