Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!
Шрифт:
Обращение Черчилля к Рузвельту 4 мая было если не мольбой, то криком души. «Единственное, – внушал он, – что может спасти положение, – немедленное присоединение к нам Соединенных Штатов в качестве воюющей державы… Я заклинаю вас, господин президент, не недооценивать серьезности последствий, к которым мог бы привести крах на Среднем Востоке. В этой войне каждый пост может сыграть роль в обеспечении победы, а сколько таких постов мы еще потеряем?…Буду с глубоким волнением ждать вашего нового выступления по радио. Оно может явиться важнейшим поворотным пунктом».
Президент не высказался. Рузвельт бездействовал не потому, что не видел опасности,
X
Для Черчилля война против Германии была вопросом жизни или смерти Англии, для Рузвельта – только важным эпизодом Второй мировой войны, в которой пока не принимали участия три великие державы – США, Япония и СССР. Командование собственных вооруженных сил и Черчилль просили ФДР ускорить вступление Соединенных Штатов в войну. С точки зрения ФДР, было бы непростительным удовлетворить эти мольбы, безвозвратно связав свободу действий США.
Он ожидал нападения Германии на СССР. Сведения «ультра» позволяли уяснить развертывание вермахта, выходившего на исходные позиции. Но не только «ультра».
«Тихий американец» в Берлине С. Вуд сумел оправдать надежды президента. Уже в августе 1940 года он доложил ФДР: гитлеровское руководство на пороге войны против Советского Союза. Действительно, в конце июля 1940 года Гитлер на совещании в Бергхофе познакомил высшее командование германских вооруженных сил со своими планами. «Надежда Англии, – говорил он, – Россия и Америка. Если Россия будет уничтожена, тогда будет устранена со сцены и Америка, ибо уничтожение России чрезвычайно усилит мощь Японии на Дальнем Востоке… Решение: учитывая эти соображения, Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года. Чем раньше Россия будет разгромлена, тем лучше»44. В начале января 1941 года Вуд переслал в Вашингтон документ, который рассеял все сомнения, – директиву № 21 Гитлера от 18 декабря 1940 г. – «план Барбаросса». Госдепартамент и ФБР доложили Рузвельту, что считают его аутентичным45.
Отныне правительство США могло спокойно взирать на Атлантику – гитлеровское руководство, привыкшее бить противников поодиночке, в канун нападения на Советский Союз не ввяжется в конфликт с Соединенными Штатами. Здесь истоки оптимизма Франклина Д. Рузвельта в отношении как безопасности Соединенных Штатов, так и перспектив Второй мировой войны в целом. Несомненное в ближайшем будущем нападение гитлеровской Германии на Советский Союз делало вдвойне несвоевременным в глазах Рузвельта вступление США в войну в Европе, как на том настаивали командование американских вооруженных сил и Черчилль.
К весне 1941 года Рузвельт занял моральную позицию противника держав «оси». Он стремился подкрепить ее вооруженной силой, но не Соединенных Штатов, а Советского Союза. Сразу же после того, как Рузвельт узнал о «плане Барбаросса», он предпринимает шаги к некоторой нормализации американо-советских отношений. 21 января 1941 г. Соединенные Штаты отменили «моральное эмбарго» на торговлю с Советским Союзом. Многозначительный признак, хотя практические последствия невелики.
Во время обсуждения ленд-лиза в конгрессе Рузвельт был против поправки о том, чтобы не оказывать помощь Советскому Союзу. «Некоторые из более робких друзей Рузвельта призывали его согласиться на компромиссное решение, которое исключало бы Советский Союз. Однако он был тверд в этом пункте, поскольку уже тогда представлялось если не вероятным, то возможным, что и Россия подвергнется
Гитлеровская Германия весной 1941 года представлялась непобедимой, ее удары неизменно оказывались смертельными. В интересах Соединенных Штатов было ослабить и подорвать мощь Германии, следовательно, создать благоприятные условия для тех, кто сражался против вермахта. Эти соображения и побудили правительство США в марте 1941 года предупредить Советское правительство о готовившемся нападении Германии. Это решительно ничего не стоило Вашингтону, а моральное осуждение Рузвельтом нацистской агрессии, рассудил он, сольется с вооруженной борьбой советского народа против фашистского нашествия.
Этого мало. Вашингтон заботился о том, чтобы поход Гитлера на Восток не сорвался. С. Уэллес благочестиво предупреждал советского полпреда о предстоящем нападении Германии, а американские спецслужбы тем временем снабжали германское посольство в Вашингтоне «стратегической» дезинформацией: «Из очень надежного источника стало известно, что СССР намеревается пойти на новую военную агрессию, как только Германия будет связана крупными военными операциями на Западе»47. Эта провокация не могла быть совершена без санкции правительства США.
Имея в перспективе германо-советскую войну, Рузвельт и предпринял известные нам действия в Атлантике. Он правильно рассчитал – со стороны Германии не последовало ответных действий. Гитлер, занятый подготовкой похода на восток, пока оставил Соединенные Штаты в покое и запретил нападать на американские суда. 10 апреля произошло первое столкновение: американский эсминец безрезультатно сбросил глубинные бомбы на немецкую подводную лодку. Командование германского флота неоднократно просило Гитлера разрешить принять ответные меры. Гитлер ответил, что считает «позицию президента США все еще неопределенной. Нельзя допустить никаких инцидентов, которые могут повлечь за собой вступление США в войну».
С весны Рузвельт повел себя чрезвычайно загадочно. Он бросил немало резких слов в адрес держав фашистской «оси». Было бы разумным предположить, что за ними последуют дела. Однако Рузвельт не только замолчал, но никак не реагировал на внушения своих советников, что времена, когда было достаточно «любой помощи, за исключением войны», канули в прошлое.
На 14 мая падало традиционное выступление президента по случаю «панамериканского дня». Его напряженно ждали. Распространялись самые разнообразные слухи о том, что может сказать ФДР, – он молчал уже около двух месяцев. Накануне «панамериканского дня» С. Эрли от имени Рузвельта сообщил журналистам, что не следует придавать особого значения речи – предстоит рутинное выступление. Неожиданно Рузвельт отменил и его, сказавшись больным. Позволительно высказать догадку – нападение на Советский Союз по первоначальному варианту «плана Барбаросса» было назначено на 15 мая 1941 г…
«В эти дни середины мая, – вспоминал Р. Шервуд, – Рузвельт проводил много времени в постели и редко заглядывал в свой рабочий кабинет. Он сказал, что это одно из самых упорных простудных заболеваний, какие он когда-либо переносил. Однажды после долгой беседы с ним у него в спальне я вышел и сказал Мисси Лихэнд: «Мне кажется, что у президента хороший вид. Он не кашлял, не чихал и даже не сморкался ни разу, пока я был там, и выглядел прекрасно. Что с ним на самом деле?» Мисси улыбнулась и сказала: «Больше всего он страдает от своей раздражительности…»