Неклассический некромаг
Шрифт:
— Понятно. А вам долго отрабатывать?
— Нет, у меня были средства на обучение. После этого контракта буду свободна, аки птица.
— Вернётесь в лечебницу?
— Вряд ли. У тана Ласто не хватит денег на оплату дипломированного мага, а штатного там не положено. Похожу по городам, посмотрю, где и как можно устроиться.
— А в стражу не хотите? Заработок, конечно, меньше, чем у своего дела, зато стабильный.
— Это если других вариантов не найду, — а сама подумала, что с таким отношением к некромагам, стража может быть лучшим вариантом. Сидеть на кладбище за гроши меня не прельщало. Вариантов,
— Вот тута её и нашли. На этом самом дереве, — возница кнутом указал на раскидистый дуб на краю прогалины. Он отличался от других деревьев более мелкими и редкими листьями, будто болел чем-то. Я спрыгнула с телеги и пошла осматривать место. Дан Ромас остался с возницей — магией он не владел, а обычные следы давно исчезли.
Магический фон на прогалине оказался значительно понижен, зато дуб опутывала рваная сеть проклятия, переплетаясь с магическим возмущениями. С большим трудом распутав клубок силовых линий, я сняла проклятие, попутно разбирая произошедшее. Привязки духа не было и здесь.
— Ну, что? Как успехи? — следователь успел заскучать и нетерпеливо начал расспросы, едва я вернулась на телегу.
— Сложно сказать. Женщина действительно была проклята, в момент смерти проклятие не дало духу уйти, а само перешло на дерево. Кстати, я его сняла, теперь под ним безопасно останавливаться, — это я добавила для возницы, так как заметила, что тот, чуя, что с дубом что-то не так, остановился поодаль. — Это то, что хорошо. Теперь о плохом. Привязки духа нет и здесь. Значит, переродилась в нечисть. Наиболее вероятно, в посмертника.
— Это ещё что за зверь? — спросил дан Ромас, но и возница с интересом навострил уши.
— Привидение, способное к материализации. Не имеет привязки к месту в отличие от обычных и одержимо сокровенным или посмертным желанием умершего человека. Развоплощается и уходит самостоятельно, когда это желание исполняется. Думаю, в данном случае, это живые и здоровые дети в доме. Она же жертв домой зовёт.
— Так чего она не уходит? Вон, сколько детей перетаскала, — в мои рассуждения вмешался возница.
— Так нечисть же условно разумная. Вряд ли хорошо заботится о похищенных, если вообще заботится.
— И где её искать, эту условно разумную? — дан Ромас не забыл об основной цели.
— Должна домой уводить, но в городе давно бы заметили.
— У ней муж охотником был, — опять вмешался возница. — Диске в двух от города, если пёхом. Как раз в ту сторону, откуда дети пропадают.
— Так её же, наверно, не раз поисковики обыскали, — с сомнением протянул следователь.
— Та не, — возница почесал рукоятью кнута затылок. — Как-то все мимо прошли, даже
— Отвод внимания, ещё одно врождённое свойство привидений, — пояснила я. Многая неагрессивная или слабая нечисть, обладающая хотя бы зачатками разума, в той или иной степени умела отводить от себя нежелательное внимание. — Избушку, хоть и с натяжкой, можно назвать домом. Даже если это не то, что мы ищем, похоже, что там завелась какая-то нечисть. Проверить надо.
— Так что, отвезти вас туда? — мужик уже собрался развернуть телегу.
— Не сейчас, — я посмотрела на небо. До заката осталось совсем ничего. — До ночи никак не успеем, и надо ещё подготовиться.
— Значит, с утреца за вами подъеду, — покладисто согласился возница.
— Только ты особо не говори, что сейчас слышал! — распорядился дан Ромас. — Всполошишь всех, а вдруг, это тоже пустышка. Понял?
— Понял, понял. Чего не понять-то. Только я всё равно с утра за вами заеду.
Утром мужик, как и обещал, довёз нас до тропинки, уходящей с дороги в лес. Дан Ромас нервничал, поглаживая рукоять меча. Его первый выход на нечисть. Я тоже нервничала и постоянно проверяла мешочек с зерном. Половину ночи его заговаривала. И, хоть нечисть на моём счету уже не одна, самостоятельная впервые. К тому же я могла ошибиться, и это вовсе не относительно мирный посмертник, а какой-нибудь плотоядный мракобес.
Избушка стояла на небольшой полянке рядом с ручьём. Обычный охотничий домик, сложенный из больших, грубо обтёсанных брёвен и крытый листами коры. Мы остановились на границе полянки, всматриваясь в строение. На первый взгляд оно казалось давно заброшенным, но, присмотревшись, можно было заметить утоптанную траву до ручья и свежие щепки у весьма куцей поленницы. Нечисть на глаза не попалась. Заклинание поиска, как и в прошлые разы, запускать не стала — оно слишком часто сбоило на привидениях, особенно находящихся в нематериальной форме, не воспринимая их существование.
Осторожно, приготовившись к неожиданному нападению, мы подошли к избушке и открыли дверь. Из полумрака на нас уставились несколько пар испуганных глаз. Кажется, мы нашли пропавших детей.
— Выходите, отведём домой, — я посторонилась, пропуская ребятишек, однако, выходить они не спешили.
— Она придёт, и будет плохо, — сообщил один из них, стоявший ближе всего к двери. Падающего света хватало только увидеть, что дети очень худы, грязны и напуганы.
— Кто придёт? — деловито поинтересовался дан Ромас, сжимая рукоять меча и оглядывая поляну.
— Белая баба. Она всегда приходит, когда кто-нибудь выходит из дома, — пояснил всё тот же мальчик.
— Она вас обижает? — это уже я спросила, тоже не выпуская из зрения пространство перед домиком.
— Нет, но она страшная и не пускает. Только за водой.
— Не бойтесь, выходите. Мы с ней разберёмся, когда она объявится, — дан Ромас вполоборота стоял на кривом крыльце, готовый отразить любое нападение. Я бы ещё задала несколько вопросов про Белую бабу, уточнить, с чем имеем дело, но слова мужчины придали детям смелости, и они осторожно вышли наружу. Пятеро. Разной степени истощённости. Самую маленькую поддерживал мальчик покрепче.