Неклассический некромаг
Шрифт:
— Там ещё двое, они уже не ходят, — сообщил он, указывая рукой на избушку.
— Дети! Куда это вы пошли? — противный женский голос раздался, казалась бы, ниоткуда. — Я сколько раз вам наказывала, не разговаривайте с незнакомцами! — на полянке проявилась женская фигура в светло-сером платье и накидке с капюшоном, полностью скрывающей лицо. Девочки взвизгнули и попытались спрятаться за спины мальчиков.
— А вы кто такие? Что вам надо от моих детей? — женщина переключилась на нас. Дан Ромас вопросительно взглянул на меня. Я кивнула, подтверждая немой вопрос. Аура женщины однозначно указывала на нечисть.
— Мы пришли отвести их к родственникам, — осторожно заговорил мужчина, похоже, выбрав мирный вариант избавления от посмертника. Запомнил оказывается, что если его желание исполнится, или эта нечисть уверится в этом, то уйдёт сама, без последствий и боя.
— Я их мать!
— Конечно, но посмотрите, их много, за всеми не уследить, — дан Ромас плавно, не делая резких движений, указал на сбившихся в кучу детей.
Белая баба ничего не ответила, но, с каким-то сомнением оглядела их.
— А ещё их одевать надо, кормить, — продолжил следователь вкрадчивым голосом. Я так не умею играть интонациями, завидно. Видать, богатый опыт в переговорах. Сомнения Белой бабы едва ли не чувствовались кожей.
— А родня поможет, — добил мужчина. — Дети всегда будут в безопасности.
— Пожалуй, ты прав, родня поможет, — согласилась Белая баба. — Сама я не справлюсь.
Она развернулась и, уходя к краю полянки, начала исчезать. Неожиданно, кто-то из детей всплакнул.
— Я к маме хочу!
Нечисть мгновенно вернулась.
— Я их мать! Дети не хотят уходить! Вы — вон! — на её руках выросли длинные когти, капюшон слетел, открывая уродливое, искажённое лицо с выступающими зубами. Дети завизжали и сели на землю, вживаясь в брёвна избушки и цепляясь друг за друга. Время разговоров кончилось, нечисть перешла в атаку.
Дан Ромас увернулся от первого удара, Белая баба только распорола рукав. Второй её прыжок мужчина встретил клинком, но нечисть успела перейти в нематериальную форму, и металл прошёл сквозь неё, не причинив вреда. Я торопливо открыла мешочек с зерном. За то время, что я возилась, с как назло, затянувшимся узлом, ситуация на поляне не изменилась. Дан Ромас ловко уворачивался от нечисти, но и сам не мог повредить нематериальную сущность. Стараясь не мешать их странному танцу, я рассыпала заговорённое зерно по полянке. Каждое зёрнышко работало как маленький якорь, привязывая посмертника к физической форме. Пока под нечистью находится хоть одно зёрнышко, она уязвима для обычного оружия. Плохо только, что заряда зерна хватит всего на пять-семь долей и, если нечисть заподозрит неладное, может успеть сбежать. Но времени оказалось достаточно, а посмертник слишком разозлён, чтобы скрыться от угрозы. Дан Ромас хорошо владел мечом и, вскоре Белая баба неподвижно лежала на земле, получив явно смертельный удар.
— Голову ей отсеките, — я осмотрела тело, но не поняла, окончательно ли она померла. — Нечисть весьма живуча, но без головы и она жить не сможет.
Дан Ромас кивнул и споро притащил от поленницы топор. Не захотел обижать благородное оружие недостойным меча действием, или же решил, что так удобней, меня не волновало. Главное — результат.
— И что дальше? — мужчина толкнул носком сапога обезглавленное тело. Ни во время боя, ни после, из нечисти не вылилось
— Голову можно отнести градоправителю, предъявить, а тело хоть сжечь, хоть так оставить, на солнце оно истлеет ещё до заката. Я успокою детей, а вы посмотрите в избушке, вроде там ещё двое должно быть.
Дан Ромас кивнул и скрылся в тёмном проёме. На детей, готовый сорваться в истерику, наложила лёгкое заклинание успокоения. Мужчина вернулся, неся на руках девочку. На вопросительный взгляд покачал головой. Второй ребёнок, оставшийся в доме, умер, не дождавшись спасения. Старший мальчик, с которым изначально разговаривали, тоже это понял.
— Ещё были Лунька и Валя. Мы их за домом под кору положили.
Мужик-возница всё же растрепал, куда и зачем ездили, иначе не объяснить толпу людей, встречающую у границы города. Радостные женщины, чьи дети вернулись живыми, похватали своих чад и увели по домам откармливать и выхаживать. Остальные, кому не повезло, с плачем и причитанием устремились к избушке, чтобы хотя бы похоронить детей по-человечески. Нас же повели к градоправителю, причём на этот раз меня тоже пригласили и отвертеться от общения с властью не дали. Пришлось слушать сумбурную благодарственную речь, по окончании которой дану Ромасу был вручён толстый кошелёк.
— Я знаю, что вам за это дадут премию, — пояснил градоправитель, — но это скромная благодарность от нашего городка.
На постоялом дворе, дан Ромас, не открывая кошелёк, отдал его мне.
— Берите. Он ваш по праву. Сам я если бы и нашёл избушку, уже точно не понял, с чем столкнулся и, тем более, не смог бы победить. А пока вызвали магов, все дети могли уже умереть. Кстати, я не думал, что магов в Училище учат сражаться с нечистью.
— А и не учат, — я забрала кошелёк и криво улыбнулась. — Просто у меня был хороший учитель.
Поговорить нам не дали. Хозяин постоялого двора, по совместительству тавернщик, вручил дану Ромасу конверт и два свитка, пояснив, что они прибыли с почтовой каретой буквально только что. Поблагодарив, следователь поднялся к себе в комнату, я же задержалась слегка перекусить.
— Это правда, что прoклятая Элиза детей похищала, а вы её упокоили?
Быстро же тут новости расходятся. Половина диска не прошло, а уже знают. Я кивнула в подтверждение.
— Хорошо. Это она из-за проклятия так? Хотя, с чего ей, она детей обожала. Наверно, на всех обозлилась, когда своих схоронила.
— Наоборот, она этих детей заботиться забирала.
— Как так? Вы же сами видели, какие они стали. Проклятье и на них подействовало? — тавернщик оказался любопытней и болтливей, чем я думала. Эх, знать бы, сразу у него обо всём бы и вызнали. И про Элизу, и про её проклятие. Не удивлюсь, если и слухи про Белую бабу он знал.
— Проклятие тут не причём. Вернее, причём, но в другом смысле. Без него Элиза максимум стала бы призраком и повздыхала под деревом до похорон, — ладно, до приезда кого-нибудь, умеющего прогонять духов. Похороны-то неправильно проведены были, дух бы не ушёл. — А так, проклятье в момент её смерти ушло, высвободив много энергии, что позволило появиться посмертнику. А самое сильное желание у неё было — заботиться о детях, что переродившийся дух и пытался сделать в силу своих возможностей.