Неклассический некромаг

Двинская Мария

Нечисть, оказавшись в плену, не захотела сдаваться без боя. Неожиданно сильное для своего размера существо начало биться и лягаться. В едва затянутую горловину каким-то образом высунулись задние ноги. Мешок вывернулся из рук и поскакал по конюшне. Так как на свободе остались только ноги, то нечисть, не видя, куда бежать, хаотично металась от стены к стене, со стуком и визгом врезаясь в столбы и перегородки. Я металась следом, пытаясь предугадать направление после очередного столкновения и схватить нечисть до того, как она окончательно избавится от мешка — наружу

уже торчала ещё и задница с длинным хвостом. Наконец, бегучий мешок заметался в небольшом закутке у выхода. Точный прыжок, и я прижимаю его к полу, запихивая нечисть внутрь. Беготня и ловля не заняли много времени, но шуму наделали изрядно.

— Вот! Поймала заразу! — я протянула добычу тану Каламину, что с бледным лицом стоял у входа и прислушивался к процессу ловли. Наверно, решил, что всю конюшню ему разгромим. Нечисть же, полностью оказавшись в мешке, прекратила сопротивление.

— Можно посмотреть?

— Можно.

Ослабив завязку ровно настолько, чтобы только пролезла рука, я сунула её внутрь. Нащупала длинный гибкий хвост, и, зажав в кулаке, вытащила его обладателя на свет.

— Знакомьтесь. Скотинник. Это место домом почему-то не считает, потому лошадей портил и договориться с ним было невозможно. Иначе обошлось без ловли.

Скотинник обречённо висел на хвосте, сложив лапки. На обвинение насупился и обиженно засопел.

— И что теперь? — растерянно спросил тан Каламин, рассматривая нечисть. Размером с кошку он походил на обезьянку в меховых штанишках. Вроде собственная шерсть, а выглядит одеждой.

— Вам решать, — я пожала плечами. — Хотите — так отпустите, но не советую, шкодить ещё сильнее станет. Хотите — прибейте. Лучше утопить в реке, так вернее.

— Не надо топить! — не выдержал скотинник и закрутился на хвосте, впрочем, не делая попыток вырваться.

Для тана Каламина то, что скотинник разговаривает, стало шоком. Что говорить, я и то, зная, что они условно разумны, не ожидала, но быстро сориентировалась.

— А что с тобой ещё делать? Сам знаешь — начал пакостить не по делу — переходишь в обычную нечисть. Разве нет?

— Я… я по делу! — отчаянно оправдывался скотинник. Нечисть нечистью, а жить тоже хочет. — Я домой хотел.

— А здесь что тебе? — я обвела рукой полукруг в направлении построек. Так как на этой же руке до сих пор висела на хвосте нечисть, получилось, что я ему показываю. Он не ответил, только грустно вздохнул и опять сложил лапки на пузе.

— Ну что, топим? — я обратилась к тану Каламину, уже пришедшему в себя и с интересом слушавшему разговор.

— Погоди, раз он говорящий, мож, договоримся. Ты как здесь оказался? — это уже к нечисти.

— Так обманули меня, пригласили в новый дом. Нас-то пятеро на дворе уже было, всех поделили, один за коровой, один за лошадью, один за птицей, а остальным что? За собакой ещё смотрели от безработицы. Как тут не пойти-то? — зачастил скотинник, поняв, что его могут и помиловать. — Всё, как положено пригласили, с ботинком, словами правильными. А здесь просто выкинул, ничего не сказал. Что ещё мне

делать-то? Только назад вертаться с позором. Там какой-никакой, но дом.

— Так поселился бы здесь, — тан Каламин не понимал проблемы мелкого. У них же свои законы бытия.

— Он не может, — вместо скотинника пришлось отвечать мне. Внятного объяснения нечисть не смог бы дать — для них это естественно, и не требует объяснений, а разум на уровне ребёнка, сам сформулировать понятный ответ не сможет. — У тех, кто ушёл с дома по приглашению, только три пути: поселиться в новом доме после завершения обряда, вернуться назад с позором или одичать в обычную не домовую нечисть. А это для них как помереть.

На каждую фразу скотинник согласно кивал, подтверждая правильность слов. Мне бы ещё вспомнить, откуда я всё это знаю. Андин успел дать только классификацию и описание нечисти. В Училище такого точно не преподавали, в библиотеке про домовых только краткое упоминание. Кажется, бабка какая-то к тану Ласто лечиться ходила и почти месяц мне на уши со всякими россказнями приседала. Слушать не слушала, но, видать, запомнила.

Наступила тишина, нарушаемая только пением птиц, ржанием и храпом лошадей в соседнем загоне и перекрикиванием конюхов из других строений. В общем, молчали только мы трое. Тан Каламин хмыкнул, почесал голову, затем бритый подбородок, зачем-то подтянул ремень на авторитетном брюшке.

— Дух-помощник, вот твой новый дом, живи в нём и помогай во всём, — немного неуверенно произнёс он явно заключительную часть ритуала переселения домового и, почему-то, посмотрел на меня. Я, не имея понятия, правильно ли сделано и сказано, перевела взгляд на скотинника. Тот, выслушав тана Каламина, быстро и незаметно преобразился. Теперь он больше не напоминал обезьянку пляжного фотографа, а стал похож на маленького мужичка в меховом тулупе и с окладистой бородой. Хвост, правда, никуда не делся, только обзавёлся мохнатой кисточкой.

— Я принимаю дом и скотину в нём, — степенно сообщил скотинник, но, так как он всё ещё висел вниз головой, вышло не так солидно. Видя, что эти двое договорились, я опустила нечисть на землю, и он тут же скрылся в конюшне.

— Что это с ним? — спросил тан Каламин, глядя вслед скотиннику, имея в виду изменение облика.

— Хозяйство принял, надо соответствовать, — с умным видом сказала первое, пришедшее на ум. — Теперь ваши лошади придут в себя. Скотинник об этом позаботится.

— Так что с ними было-то? Домашний дух же не может им навредить?

— Сознательно не может, и то, только своим подопечным. Он домой уехать хотел, чуть не загнал их. А что из конюшни никто не выходил, так скакал он в своём мире, где духи обитают.

Когда несёшь чушь, главное, делать это с умным видом и соблюдать хоть какую-то логику. Может, и правду сказала, не знаю, я про нечисть больше методы изгнания и изничтожения изучала, а не то, как они живут и работают. Но и врала, опираясь на знания, а не просто так.

Тан Каламин почесал затылок и махнул рукой, что-то для себя решив.