Некромант. Присяга

Нестерова Наталия Петровна

– Ты же понимаешь, – грустно сказал Чед. – Это теперь личное. Он мне железкой шею царапал.

Я понимала. Чед такой. И это было ужасно. Потому что даже мой замечательный Чед против настоящего боевого мага – это неравный бой.

Мы поплелись к выходу. Предварительно я добрела до кабинета шефа и заперла его, подобрала в коридоре свой жалкий ножик.

Я чувствовала себя мерзко. Повелась как самая настоящая дурочка, прибежала, не сумела защитить рукопись – сейчас мне казалось, что каждый мой шаг был провальным. Перебирала в голове все подробности – от обнаружения Мерлина на потолке и до сего момента. Чед молча

шел за мной. Мы прошли мимо охранника на нашем этаже – я оставила на стойке ключ от кабинета шефа; потом пересекли небольшой дворик, миновали плотного дядьку с поста охраны территории на выходе. Блеклый светлоглазый тип принадлежал какой-то особой разновидности Дара – заторможенные охранники, они словно не видели нас, безмолвно пялились в маленькие телевизоры. У боевых магов, вспомнила я, часто бывает многогранный Дар, который и делает их по-настоящему опасными и непредсказуемыми.

Мне никогда в жизни не противостоял другой экстрасенс.

Тем более такой.

Телефон завибрировал в кармане; я вытащила его, мельком заметив – двадцать два с небольшим; времени прошло всего ничего. А мне казалось, несколько часов. Значимые судьбоносные события всегда умещаются в короткие мгновения.

– Слушаю, Игорь Владленович.

– Ну как он?

– Спит. Я сейчас из офиса.

– Ну что?

– Пока примерно все то же самое…

– Голос у тебя уставший… я вот думаю… прокручиваю в голове все подробности… как ты думаешь, нам ничего не может угрожать? Мне? Газете? Тебе? Этому… как его… такое все же впервые случилось. Мы пока обходились… без эксцессов. Несмотря на тематику. А?

– Игорь Владленович, вы постарайтесь не волноваться. Я думаю, эта история к вам и к «Пифии» не имеет никакого отношения.

– А ты и этот… как его… Мерлин?

– За нас с ним не поручусь сейчас. Еще не поняла, угрожает нам что-то или нет. Но вы сами знаете, издержки. Люди эмоциональные и к журналистам, которые пишут на эзотерические темы, относятся по-разному. В том числе и агрессивно.

– А это… человек сделал?

– Игорь Владленович, ну не инопланетянин же! Это, как я вам уже и сказала, тот самый эксклюзив, который вы постоянно просите. Публикабельно?

– Нет…

– Вот в том-то и дело. Эти вот события… из жизни экстрасенсов и привидений… в газете не покажешь. Вы уж меня извините. Даже если бы у нас хватило самообладания и времени сделать его фотки, пока он еще висел на потолке…

– Я понял… ладно… если что-то потребуется, звони…

– Спасибо, Игорь Владленович… пока справляюсь.

Я сунула мобильник обратно в карман, взяла шлем, который держал наготове Чед.

– Его надо найти, этого… пижона… самурая…

– Чед, Ларри может поискать. И я поищу. По своим каналам. В любом случае нам лучше знать, кто он и откуда. Кое-какие догадки у меня уже есть.

– Еще у меня сложилось впечатление, что этому твоему соне нужна охрана.

– Честно? У меня никакого пока что нет впечатления, – ответила я.

Полная мешанина в башке. Надо вернуться и все разложить по полочкам. С ребятами поговорить. Может, безопаснее будет Мерлина в самом деле в больницу к Таньке засунуть. В психосоматику, там окна с решетками и замки. С другой стороны, тут такое дело… в мою квартиру даже этот лысый просто так не войдет, у каждого экстрасенса его дом – его крепость. Обычный вор или взломщик, может, и войдет, а экстрасенс

нет.

Мы помолчали.

– Я думаю, – медленно сказал Чед, – что ты не должна нести за того сонного типа никакой ответственности.

– Я думаю, – отозвалась я, – что придется, плюс ты сказал, что это теперь и твое дело. А все, что касается тебя, касается и меня.

Чед неопределенно дернул плечом, и мы помчались обратно, к друзьям и спящему Мерлину, валяющемуся в моей рабочей комнате.

Обожравшийся и слегка осоловелый Ларри был противным до одури, особенно когда мы заставили его задействовать свои профессиональные качества. Как нападавший был одет, как себя вел, как именно картавил, какого именно светлого оттенка у него были глаза. Надо сказать, с его помощью мы с Чедом и вправду вспомнили все. Особенно настойчиво Васька напирал на тот момент, как именно блондин уделал Чеда.

Реаниматолог, врач высшей категории Татьяна Белкина десять раз промыла перекисью едва видную царапку, тонкую, как от бритвы, на шее Чеда и потом нежно залепила ее прозрачным пластырем. Она тоже при любом удобном случае старалась быть поближе к Женьке.

Чед терпел. Он с детства терпел. Можно сказать, он был первым подопытным пациентом человеколюбивой Татьяны, а потому знал – спасибо, шить не бросилась.

Потом меня заставили все записать, причем от руки, чего я не делала тысячу лет. Я думала, что мент Васька, словно психотерапевт со стажем, заставит меня, как трудного пациента, потом переписать показания левой рукой, но обошлось.

Получилось примерно следующее.

Нападавший. Мужчина, славянской внешности (блондин), глаза светлые, лицо узкое, телосложение нормальное, рост примерно 185–187 сантиметров, стрижка короткая (ежик).

Одет в вещи спортивного типа, темные: черная майка, серые джинсы, серая легкая куртка, черные кроссовки.

Говорит негромко, очень уверенно, правильно, привык к тому, что его слушают; неспешно, немного картавит.

Руки: грубые, с шершавыми мозолями, кисти и бицепсы очень крепкие (когда потом Ларионов с придыханием зачитывал документ вслух, Чед на этом месте хмыкнул). Такое ощущение, что руки он набил, занимаясь с оружием, они покрыты грубыми мозолями от какой-то постоянной работы или обожжены.

Запах: легкий мужской одеколон, какой, я не разнюхала. Еще я уловила очень слабый запах лошади, запах, который на конюшне пропитывает практически все помещения и все вещи, даже если они оставлены в комнате для переодевания. Тут Вася сразу приписал на полях моей нетленки: «Проверить клубы и ковалей», благо этот цех в Москве был пока малочисленным, хотя и обильным самоучками.

Умеет драться катаной. Скорее всего, вообще умеет драться. (Мое добавление было – «крайне опасен» и «!!!»; Чед морщился, но терпел.) Ларри дописал: проверить исторические и японские клубы.

В кармане носит детскую игрушку, наполненную соленым крахмальным клейстером. Возможно, следы клейстера имеются на большинстве предметов его гардероба… (Танька рвалась дописать – придумать, как с лету определять, что это именно соленый кисель, а не сперма, на что Ларри разразился краткой лекцией относительно обычных мест обнаружения спермы и путей ее возможного попадания в карманы мужской одежды.)

В случае необходимости может превращать чашку клейстера в оружие…

На этом месте Вася велел дальше не писать.