Некромантка
Шрифт:
— Уж не думаете ли вы, что мальчик причастен к этому? — строго спросил мужчина средних лет, поерзав на своем стуле.
— Ведь это абсурд!
— То, что это дело рук Маэстро Пешет, тоже абсурд. Самоубийственное дело оживлять упырей. Да и зачем? Девушка, у вас есть цель для всего этого? — иронично спросил другой мужчина. В светлом костюме, он был одет с иголочки, а ситуация, казалось, забавляла его. У него тоже была трость, но вряд ли он использовал ее прямо по назначению. Скорее как декоративный предмет образа. Имельда не помнила его имени, знала только, что
— Но ведь она жива, как видите! Кстати, это слишком подозрительно. Шесть мертвецов на одну хрупкую девушку, к тому же еще не до конца оправившуюся от предыдущих травм. И ни царапинки! — возмутилась Божена.
Имельда поджала губы. Ну, да, ну, да.
— То есть вы поверили бы в ее невиновность, только если бы ее разорвали? Вот это бред, — хмыкнул стихийник.
— Прошу обратить внимание на то, о чем уже было говорено. Госпожа Пешет хороший специалист. И допустить то, что она выжила только благодаря своим навыкам, я могу. Кстати, именно из-за нее не пострадал ни один студиоз.
Снова тихо и спокойно внес свою лепту господин Милтон.
— А я смотрю, вы, отец, очень защищаете данную особу. Любите кидаться на кости, уважаемый? — встряла госпожа Божена. Инквизитор пронзил ее своим ледяным взглядом, госпожа Божена, может, и пожалела о своих словах, но виду не подала.
— Девушка не врет, не вижу смысла.
— Однако очень запутанная ситуация…
В этот момент дверь в залу открылась и в нее зашли трое. Маэстро Вельт, студиоз Вельт и господин Прус.
— Маэстро, — кивнул директор, пройдясь немного им навстречу.
— Господа, вы должны выслушать это.
Один из мужчин магов лениво шевельнул рукой, и рядом с Маэстро Пешет появилось точно такое же кресло, на каком сидела она сама. Мальчика усадили в него. Он мазнул затравленным взглядом по некромантке и отвернулся. К нему подошел Маэстро Вельт и положил руку на плечо.
— Ренсон, все будет хорошо. Рассказывай.
— Давай, мальчик, расскажи, что рассказывал там, — поддержал его господин Прус.
— По второму кругу одно и то же, — проговорил Ренсон сквозь зубы, глядя себе на ладони, зажатые меж ног. Потом поднял голову. Он не знал на кого смотреть. Некоторые люди вообще были не знакомы мальчику, по крайней мере, не по имени.
— Я вчера письмо получил.
— Что за письмо? От кого? — встряла Божена.
— Не перебивайте его! — одернул Маэстро Вельт. Госпожа Божена вздернула подбородок: «Больно надо».
— От кого не знаю, — продолжил юноша. Он нервно завел не слишком длинные темно-каштановые волосы назад, убрав их со лба. — И я его сжег потом. — Пауза. Он глотал злость, пытался говорить сквозь нее. — Я нашел его ночью. Не знаю, кто положил его мне на тумбу. Прочитал утром. Там говорилось… — он нервно сглотнул, отрывисто вытер глаза. — Я догадывался. Слышал, как отец обсуждал это со всякими важными людьми. Имен не называли. По крайней мере, из разговоров, что я подслушал, я не понял имени…
Он замолчал, потому что его душили слезы.
— Я ничего не понимаю, — сморщился жирный инквизитор, указывая на мальчика.
— У мальчика два месяца назад погибла мать, — соизволил пояснить Маэстро Вельт.
— Простите, а вы, получается, его… — инквизитор призывно помахал рукой.
Нетерпеливо и раздраженно решил пояснить Директор Ренольд, так как его в значительной мере стали раздражать глупые и несвоевременные вопросы:
— Они родственники. Ренсон племянник Теддора Вельта. Все, разобрались? Давайте дальше.
— Она погибла из-за нее! Это она виновата! — вдруг вскричал юноша, яростно ткнув в сидящую рядом девушку. — Я только догадывался! Сначала подслушал отца, а потом пошли слухи, и она заявилась в нашу школу! Только наглухо утомленный тупица не догадается, кто был главным лицом битвы на болотах! Если бы ты не сбежала, как трусливая собака, моя мать была бы жива! Лучше бы ты сдохла там! — Ренсон попытался было кинуться на девушку, но Маэстро Вельт схватил парня, пытаясь успокоить, тот брыкался и продолжал вопить обвинения. Имельда не понимала, что происходит. Она во все глаза смотрела на Ренсона. Директор подошел к извивающемуся в руках Маэстро юноше и положил руку ему на голову. Парень обмяк на руках своего дяди.
— У него шок, отнесите в лазарет. Нет, Теддор, не ты.
С кресла встал крепкий мужчина, одетый в простой, но хорошо сшитый костюм и, как ни странно, в простых соломенных тапках, которые носят обычно сельские крестьяне.
— Давайте я, — он подошел к Маэстро Вельту, взглядом спрашивая разрешения забрать из его рук мальчика.
— Да, спасибо, Арлон.
Мужчина подхватил не такого уж маленького парня на руки и, словно он ничего не весит, пошел вон из зала переговоров. Имельда, шокированная таким поворотом событий, сидела в кресле, пытаясь унять бешеное сердцебиение и воспоминания.
— Имельда, вы понимаете, о чем говорил юноша? — Директор Ренольд подошел и положил ладонь на плечо Имельде. Его голос был проникновенным, стремящимся успокоить и сгладить острые углы разговора. Девушка заторможено помотала головой.
— Тогда может быть ты, Теддор, пояснишь? Я что-то совсем не могу собрать картину воедино. Причем здесь смерть матери ученика и бойня в нашей школе? — Директор выжидающе уставился на Маэстро. Теддор Вельт опустился в кресло рядом с некроманткой. Потер устало переносицу.
— Два месяца назад в деревне Перепелки пошли жалобы о том, что их скот дерет нежить. Если коротко, то на задание отправилась Имельда. Она обнаружила лежку упырей. И не простую. Их было много. Сколько, помнишь?
Мужчина повернул голову к девушке.
— Штук… двенадцать, кажется. Нет, девять было полноценных упырей, а трое личинок. Они еще только трансформировались, — тихо пояснила девушка.
— Да, мы знаем подробности, — влез толстый инквизитор, — Девушка не справилась, подожгла болота, прикрывая свой отход, и вернулась в город за помощью. Нечисть, спасаясь от пламени, разбрелась ночью. Потом их добили. Всем уже ясно. Дальше что? Причем тут мальчишка?