Некроманты (сборник)
Шрифт:
Мальчишка, не обращая внимания на теребившую его Юльку, внимательно присмотрелся-прислушался к парашютистам.
«Нет, – спустя какое-то время сказал он самому себе. – Не все тут… поэты. Кто-то себя преодолевает, кто-то за компанию, кто-то парашютист от Бога».
И уже, не только для вида, но с искренним интересом посмотрел в небо. Туда, где раскрываясь, громко (и это на расстоянии километра от земли!) хлопали разноцветные купола.
А спустя недолгое время (хватившее
– Ага, поворот над ангаром, – сосредоточенно и серьезно проговаривала девушка. – Плохо у меня с посадкой-то. Вот и смотрю, как другие садятся… Ага, а над манифестом – второй поворот… О, Господи!
Один из парашютистов приземлялся не так, как остальные: его размотало куполом… и по косой шарахнуло об землю!
– Быстрее! – Данька среагировал мгновенно: сунул птенца в руки Юльке. – Ну?
– Погоди, – инстинктивно схватилась та за пичугу. – Подожди…
Чего именно «ждать», девчонка не знала.
Она понимала, что парашютист приземлялся не по той траектории.
Видела, что он шлепнулся плашмя, да еще и на бетон.
Осознавала, что после этого он не поднимался…
…А вот сделать выводы не могла.
– Но он ведь жив? – испуганно спросила тогда Юлька.
Данька прислушался.
– Жди! – бросил он. И помчался, не обегая дождевых червей – не упустить время! – туда, где распластался на бетоне совсем еще молодой парень.
Куда уже огромными скачками несся его тандем-мастер.
Где, визжа колодками, тормозила «Скорая».
Куда постепенно стягивалась стайка парашютистов…
Но Данька видел не спешащих людей, а крошечный язычок угасающей воли. И жизни.
– Потерпи! – Мальчик шагнул за ней.
Зеваки толкались, пытались не пустить. Кажется, кричала мать. Данька не обращал внимания – все это было далеко и нереально. Реальной была тонюсенькая ниточка жизни. Реальной была лужа крови внутри тела – нужно было пережать источник.
– Потерпи, – начал мальчик свое заклинание.
– Потерпи! – До больницы. Может быть, там помогут осушить саму лужу.
– Потерпи! – Позвоночник, шея. Это ему по силам, это он срастит. Только…
Только Данька чувствовал – силы тают, а сделать надо так много!
…И мать успокоить бы не мешало…
– Потерпи!..
– …Дань?..
Это был Колька. И помощь.
Данька на пару секунд поделил внимание – глотнуть воды. Бросил, не оборачиваясь:
– Предки!
Колька – друг, он должен понять.
– Потерпи! – Уже не хватало сил. Но их можно было взять, если по чуть-чуть – из каждого человека, из искреннего желания помочь. Жаль, что без спроса…
Данька
– Потерпи!
Кости на ногах парашютиста начали срастаться; он, прежде лежащий без сознания, шумно втянул полуоткрытым ртом воздух. Но и женщина-врач медленно оседала на траву, теряя сознание, и бледный, как мел, мастер едва держался на ногах.
«Все, хватит! – сказал себе Данька. – Остальное – само».
В сознание ворвалось солнце. А за ним – голоса: Колька, родители. И почему-то Юлька.
– Что это было? – хотели знать все: родители и тандем-мастер; Юлька и дядька, которого она так боялась (оказавшийся начальником наземной безопасности аэродрома); остальные – парашютисты и сочувствующие.
Данька сказал:
– Тут требовалась помощь, и я помог.
Разумеется, ответ никого не удовлетворил: люди зашумели… и затихли, недоуменно переглядываясь. Потом раздалось робкое: «Чудо!»
«Чудо!»
«Чудо!!» – разлетелось по толпе.
А потом опять смолкло; все взгляды вновь устремились на Даньку.
Данька говорить не стал – больше всего на свете он хотел лечь и уснуть. Он оглянулся на Кольку в ожидании помощи.
– Это он так всегда, – неуклюже вступился за друга тот.
Встал между ним и толпой; раскинул, защищая, руки… Спустя миг к нему присоединилась и Юлька:
– Не видите, что ли?! – тыча в толпу пичугой, крикнула она. – Силы потратил человек. Совесть поимейте!
Это были, конечно, самые несвязные аргументы на свете, но толпа откатилась на пару шагов. Данька опустил голову на руки, чувствуя, как трава щекочет щеку.
– Спит! – прислушался к дыханию друга Колька.
Парашютисты потолкались, а потом разбились на кучки – обсудить происшествие.
С Данькой остались пятеро – родители, Колька, Юлька и птенец. Они не участвовали в спорах – потом узнали, что между жаждой сенсации и осторожностью (подсудным могло оказаться дело, не случись чуда) победила осторожность.
Не смотрели они и на Даньку – думали, каждый о своем.
Мать – что-то такое неопределенное и теплое.
Отец – приблизительно то же, только с примесью: «Надо было все-таки купить новый велосипед. Завтра же в магазин!»
Колька думал о птенце – хорошо, что останется у Юльки!
А Юлька… Юлька не думала, она знала – какая-то пара десятков прыжков, и они ей больше не понадобятся. Кажется, за эти минуты она все-таки стала немного взрослей.
Птенец же просто радовался жизни.