Нелегкий выбор
Шрифт:
— Вот и папа! — широко улыбнулась она. — Вы сможете попрощаться с ним.
Когда дети бросились навстречу Джону, она стушевалась, отступив на несколько шагов. Через пару минут снаружи послышался звук мотора. Усаживая Тима и Райли в фургон Джи-Джи, они едва обменялись взглядами, и только в кухне, оставшись наедине, посмотрели друг другу прямо в лицо.
— Итак… — начала Фэрил.
— Это был самый длинный день в моей жизни, — сказал Джон, тяжело откидываясь на спинку стула.
— В моей тоже. Я чувствую себя просто ужасно!
Джон слушал молча, обводя кончиком пальца рисунок древесины на столешнице, потом поднял голову.
— Я снова и снова прокручивал в голове все, что узнал, и решил, что ты права. Мы пойдем в полицию, Фэрил. Что бы ты ни сделала и как бы это ни отразилось на каждом из нас, мы не из тех, кто станет жить дальше как ни в чем не бывало, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Не знаю, как я смогу пройти через все, что будет. Надеюсь, вместе мы выдержим. Моя практика, дети… страшно даже подумать! Но убийство перевешивает все остальные соображения. Словом, мы идем в полицию.
Он помолчал, но Фэрил не сказала ни слова.
— Я требую только одного, и здесь не хочу слышать возражений. Я не желаю, чтобы всплыло имя моего брата. Для него это будет означать годы тюрьмы.
— Как ты намерен поступить?
— Даже если это против моих убеждений, против всего моего опыта адвоката, я хочу уничтожить все свидетельства того, что Чарли имеет отношение к Марине Паульсен. Мы расскажем в полиции все, кроме этого. Будем считать, что Чарли вообще не был знаком с этой женщиной.
— И ты сможешь жить, зная, что солгал? — Фэрил посмотрела на него испытующе.
— Придется, — вздохнул Джон. — Чарли и так уже достаточно навредил себе.
Поразмыслив, она неохотно кивнула.
— Мы многое пережили вместе, Фэрил, но ничего подобного с нами не случалось. И все-таки я надеюсь, что мы переживем и это.
Фэрил встала и пошла к нему. Джон тоже поднялся, протянув к ней неловкие от волнения руки.
— Джон, — сказала она совсем тихо, куда-то в плечо мужу, — ты даже не представляешь, как я тебя люблю…
Они долго стояли обнявшись, и Фэрил молча плакала, пока Джон осторожно не отстранился.
— Значит, решено.
— Ты простишь меня? Я понимаю, это будет непросто, но я сделаю все, все-все, чтобы ты мог хотя бы задуматься над тем, чтобы меня простить.
Она снова начала плакать.
— Тихо, тихо, — прошептал Джон, поглаживая ее по голове. — Время для раскаяния и слез наступит позже.
Они прошли в кабинет и тщательно разобрали бумаги, которые собирались предоставить полиции. Все, что могло хоть как-то навести на след Чарли, было уничтожено. Потом они обсудили каждое слово, которое собирались сказать. На подготовку ушло почти два часа, но в конце концов все было готово. Фэрил на скорую руку приготовила ужин,
Было еще не поздно, но она совершенно вымоталась. Умывшись, она посмотрела на свое отражение, едва его узнавая. Неужели завтра утром она будет сидеть в полиции, давая свидетельские показания, обвиняя человека в убийстве?
Джон задержался в кабинете, чтобы занести в компьютер информацию, накопившуюся за день. Даже новый всемирный потоп, наверное, не сумел бы ему в этом помешать, подумала Фэрил, надевая ночную сорочку и забираясь под одеяло. Наконец он прошел в спальню, уже одетый в пижамные брюки.
— В котором часу мы завтра выедем?
Он неопределенно пожал плечами и уселся на постель.
— Во сколько? Я не думал об этом. Какая разница? Нужно с утра позвонить в контору и предупредить, что я не выйду на работу.
— Я могу только восхищаться тобой, Джон, — тихо сказала Фэрил, выключая свою лампу и придвигаясь ближе к мужу. — Я всегда уважала тебя, но этот случай… ты очень, очень мужественный человек. Теперь я, как никогда, понимаю, насколько правильно поступила, выйдя за тебя замуж, и насколько отвратительно, совершив то, что может навсегда тебя оттолкнуть.
— Завтра у нас будет трудный день. Давай для начала проживем его, а потом уж решим, что делать с оставшейся жизнью.
Они помолчали, думая, должно быть, об одном и том же. Наконец Джон выключил и свою лампу.
— Спокойной ночи, Фэрил, — мягко сказал он, целуя жену в лоб. — Я тоже люблю тебя и буду любить всегда.
Она в ответ обняла его и поцеловала в подбородок.
— Я уже столько раз говорила слово «прости», что, боюсь, оно потеряет смысл от частого повторения. Но мне так хочется снова сказать, что люблю тебя!
— Если бы я не знал этого, — вздохнул Джон, — я бы не пошел на то, на что собираюсь пойти.
— Я рада, что ты мне веришь.
Фэрил улыбнулась в темноту, и они еще долго лежали без сна, молча, тесно прижимаясь друг к другу.
Глава 11
— Ну… если бы Мариза была автомобилем… — одиннадцатилетняя девочка умолкла, подыскивая слова и ритмично подпрыгивая на сиденье под музыку своего плеера, — тарам-пам-тарам-пам… я бы предпочла, чтобы она была большая, белая, с откидным верхом, с красными полосками по бокам.
Выпалив это, она окинула торжествующим взглядом шесть других девочек и уставилась на улыбающуюся полную женщину, которая вела опрос для «Карпатии». Лэйни положила в рот сотый за день ломтик хрустящего картофеля, спрашивая себя, как извлечь рациональное зерно из ахинеи, которую приходилось выслушивать. Может, сделать Маризе красные полоски на боках? Вот уже два часа она сидела за стеклом, дававшим творческой группе возможность незаметно наблюдать за ходом интервью. Заскучав с самого начала, к концу второго часа она то и дело клевала носом.