Нелегкий выбор

Виктор Синтия

«Я не смогу заполнить эту пустоту. Что я мшу дать этим детям?»

Лэйни повернулась к спящей Райли, на усталом личике которой даже во сне не растаяла тень душевной боли. Никогда еще она не чувствовала себя такой ни на что не годной и такой пристыженной собственной никчемностью. Фэрил доверила ей величайшее сокровище своей жизни, и это, увы, оказалось ошибкой.

— Простите меня, — прошептала Лэйни в полумрак комнаты, не зная точно, к кому обращается: к Джону и Фэрил или к их детям.

Внизу громко хлопнула дверь. Это отвлекло Лэйни от невеселых размышлений, и она прошла в комнату для гостей. Она всегда устраивалась там, приезжая в дом

Коулов, тем более что на сей раз чета Бекли предпочла занять летний домик. Ей пришла было в голову мысль перебраться в спальню Фэрил, но она с ужасом отказалась от этой мысли. К тому же это еще больше расстроило бы детей. Что ж, она не возражала остаться на какое-то время в комнате для гостей, которую шутя называла «моя комната».

Расчесываясь перед зеркалом, Лэйни немного порепетировала любезное лицо, намереваясь наконец спуститься к гостям. Позже нужно было позвонить Карле, которая предложила собрать ее вещи и доставить их в Медоувью, но, кроме одежды, ничего больше не приходило в голову. Может быть, пригодится записная книжка… бумага для набросков, краски и маркеры… любимая кружка? Но если привезти все это сюда, то назад дороги уже не будет. Все равно что дать присягу остаться в этом доме навсегда… впрочем, разве не так все и выйдет? Наверное, именно так, но пока поверить в это не удавалось.

— Подумываешь о том, чтобы сбежать? — шепотом спросила Лэйни у своего отражения.

Она бросила расческу на кровать и вышла в коридор. Дверь в комнату Тима была плотно прикрыта. Лэйни постучала.

— Уходи! — прозвучал тихий ответ.

Она приоткрыла дверь. Тим стоял у окна все в том же голубом джемпере и шерстяных брюках, в которых был на похоронах.

— Привет! Как дела?

Она попыталась обнять мальчика. Он высвободился, но не помешал ей поправить упавшие ему на глаза волосы.

— Они еще не разошлись?

— Думаю, нет. Ты, наверное, проголодался? Сейчас время ужина.

Тим отмахнулся.

— Пойдем вниз. Там полно вкусной еды…

Она потянула мальчика за руку, но он не двинулся с места. Лэйни присела рядом, заглядывая ему в лицо.

— Есть необходимо, Тим.

— Принеси что-нибудь сюда, — ответил он равнодушно, очевидно, мало интересуясь, согласится она или нет.

«Что же теперь делать?» — беспомощно думала Лэйни. Ей было до слез жалко Тима, но она понимала, что его нужно вывести из состояния апатии. Он не мог вечно оставаться в своей комнате, отгородившись ото всех, кому был дорог.

«Ну вот, еще и двух дней не прошло, а уже ясно, что от нее никакого толку!»

— Мне не хотелось бы настаивать, — сказала она решительно, — но тебе придется самому выбрать то, что ты точно съешь. К тому же дедушка и бабушка уезжают, и им неприятно будет уехать, не простившись с тобой.

На этот раз Тим позволил увлечь себя к двери, но спросил:

— Они уезжают сегодня?

— Так нужно, Тим, — ответила Лэйни, стараясь сгладить неприятное впечатление. — Ты, конечно, хотел бы, чтобы они побыли здесь подольше…

— Очень нужно! — вдруг крикнул мальчик. — Они только и делают, что лезут с вопросами! От них с ума можно сойти!

Лэйни никак не ожидала такой реакции, но ее обрадовал бы сейчас любой знак оживления со стороны Тима.

— Они задают вопросы, потому что волнуются за тебя.

— Я знаю, — впадая в прежнее угрюмое безразличие, ответил он.

Толпа гостей внизу заметно поредела. Тим спускался по лестнице медленно, шаркая ногами, как старый дед. Заметив его, Дорис поспешила навстречу.

— Ты,

наверное, умираешь от голода, Тимми, — оживленно сказала она, обнимая мальчика за плечо и начиная подталкивать к кухне. — Я отложила для тебя ростбиф и салат и не меньше полдюжины пирожных…

— Меня покормит Лэйни! — крикнул он, вырываясь.

— Лэйни не всегда будет здесь, чтобы заботиться о тебе. Нам лучше начать как-то уживаться, Тим.

Тот посмотрел сначала на нее, потом на Лэйни, и глаза его наполнились слезами.

— Как это, Лэйни не всегда будет здесь? Будет! Она, вот именно, будет здесь всегда, правда, Лэйни?

— Правда, милый.

Она крепко обняла мальчика, думая о том, что с Дорис придется объясниться, даже если это перспектива не из приятных.

— Пойди к столу и выбери себе что-нибудь вкусное. Я вернусь через пару минут.

Тим кивнул и ушел, продолжая обеспокоенно хмуриться.

— Мне нужно с вами поговорить, — начала Лэйни, не зная толком, как начать.

— О чем именно? — спросила Дорис с оттенком нетерпения, когда они сели на стулья под лестницей.

Лэйни заговорила не сразу. Объясняться с Дорис Бекли было нелегко даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, а в данном случае ситуация сложилась особенно деликатная. Два дня под одной крышей с ней и ее мужем едва не привели Лэйни к нервному срыву. Конечно, Бекли старались как-то оживить настроение и отвлечь детей, но невозможно было не чувствовать скрытый ток неодобрения, постоянной оценки событий не в пользу Лэйни. Что бы она ни делала, как бы ни лезла вон из кожи, чтобы все сделать правильно, ее усилия не дотягивали до стандартов, установленных в этой семье. Дорис улыбалась и кивала, но не упускала ни малейшего случая выразить свое недовольство легкой паузой в разговоре, движением бровей, трепетом ресниц. Мать Лэйни тоже критиковала все и вся, но она по крайней мере делала это вслух, сопровождая указаниями, как исправить промах. Позиция Дорис Бекли могла и святого свести с ума! Ее муж был немногим лучше. Он привык, что в его собственном доме все делается определенным, раз навсегда установленным образом, и, как видно, решил, что так должно быть везде и всюду. Хью Бекли по большей части молчал, зато он откровенно хмурился на то, что ему не нравилось, а не нравилось ему практически все. Разумеется, Лэйни знала про постоянные трения между Фэрил и ее родителями, но сама никогда с этим не сталкивалась.

Однако она не могла позволить себе обижаться. Это были дедушка и бабушка ее подопечных, и с ними нужно было жить в мире, чего бы это ни стоило.

«Ну вот, — думала Лэйни с угрюмым сарказмом, — теперь придется уживаться еще с одним бракованным набором родителей!»

— Я заранее прошу прощения, если это будет для вас новостью, — начала она, тщательно подбирая слова, — но Тим прав, и мне придется здесь остаться. Разве Фэрил ничего вам не сказала?

— Не сказала о чем? — с подозрением спросила Дорис.

— О том, что они выбрали меня в качестве опекуна Тима и Райли.

Выражение лица Дорис так изменилось, что это подтвердило худшие подозрения Лэйни: мать Фэрил действительно ничего не знала.

— Фэрил и Джон предложили мне это вскоре после рождения Райли. В завещании указано, что в случае их смерти я должна буду переехать в этот дом и заботиться о детях… до их совершеннолетия.

— Ты?! — вскричала Дорис, выразив в этом единственном слове все возмущение поступком дочери.

— Мы… мы дружили долгие годы… были очень близки…