Нелюбимый
Шрифт:
Это больно, что он не захотел поделиться со мной своей историей.
Я так влюблена в него, но мы также были друзьями.
Я бы хотела, чтобы он доверял мне.
Я хотела бы, чтобы он знал, что может доверять мне, потому что я видела цвета его сердца и любила их все.
Но такому сломленному, как Кэссиди, мне нужно будет это доказать. И это именно то, что я собираюсь сделать: показать, как сильно я его люблю. Неважно, кем были его родители, это не меняет моих чувств к нему и не меняет мои мечты о будущем
— Вот мы и приехали, жучок, — говорит папа, занимая парковочное место.
К моему удивлению, я вернулась туда, где оказалась сегодня утром — в полицейское управление Миллинокета.
— Полицейский участок?
— Городской клерк находится в передней части здания.
Мы выходим из машины, входим в кирпичное здание и находим нужный офис на первом этаже слева.
Пожилая женщина поднимает глаза от стойки администратора.
— Добрый день.
— Здравствуйте, — говорю я, протягивая руку. — Я… Бринн Кадоган.
— Здравствуйте. Дженис Долби, — представляется она, пожимая мне руку и бросая взгляд на моих маму и папу.
— Это мои родители, Колин и Дженни.
— Приятно с вами познакомиться, — говорит она, вставая и пожимая им руки по очереди.
— Меня интересует, ведёте ли вы журнал или какую-нибудь учётную книгу записей о рождении.
— Вы имеете в виду свидетельства о рождении?
— Нет. Нет, я конкретно ищу…
Я изучаю её лицо, решая пойти другим путём.
— Мэм, вы давно живёте здесь, в Миллинокете?
— Шестьдесят два года, — гордо отвечает она. — Родилась и выросла здесь.
— Вы помните Портеров?
Она поднимает брови, выражение её лица становится напряжённым.
— Вы репортёры?
— Нет! Нет, мэм, — заверяю я. — Но меня интересует Кэссиди Портер.
— Знаете, он был найден мёртвым. В июне.
— Да, мэм.
Я киваю, поднимая свою футболку достаточно для того, чтобы показать мои заживающие раны.
— Я знаю. Я была его жертвой.
— Оооо Боже!
Она ахает, глядя на мои шрамы, потом снова на моё лицо.
— Чёрт возьми! Вы пропавшая девушка!
— Да, мэм.
— Наша Бринн была спасена человеком, который живёт в лесу, — делится мой папа.
— Вы не говорите…
— Да.
Я киваю.
— И я знаю, что это прозвучит странно, но человека, который спас меня, тоже звали Кэссиди Портер.
Её глаза расширяются.
— Боже мой.
— Мэм, в Миллинокете родились два Кэссиди Портера? Два Кэссиди Портера, живущих здесь?
— Нет, — говорит она. — Нет, насколько я помню. Только один. Маленький Кэссиди с разноцветными глазами.
Мой желудок падает, потому что она определённо говорит о моём Кэссе, а не Уэйне, и я киваю, чтобы она продолжила.
— Они с мамой уехали вскоре после суда. Больше я их никогда не видела.
— Никогда?
Она качает головой.
—
— А где жил его дедушка Клири?
— Одному Богу известно, — отвечает она, качая головой и вздыхая. — Люди говорили, что он построил хижину высоко в северных лесах и жил там. Держался особняком. Ему принадлежало более 2000 акров против Бакстер-парка.
Мои глаза расширяются в неверии.
— Две тысячи акров?
Она кивает.
— Я могу показать вам съёмку с продажи, если хотите.
Я с энтузиазмом киваю, и она указывает на стол на четверых в центре комнаты.
— Садитесь. Сегодня здесь тихо. Посмотрим, что я смогу откопать.
Когда мы садимся, я замечаю, что брови моего отца нахмурены, как будто он что-то вычисляет в уме.
— Бринн, — произносит он, — это большая земля.
— Я знаю, — отвечаю я, но на самом деле я не очень хорошо представляю, сколько это стоит.
Мой отец разъясняет.
— Я не уверен, сколько здесь стоит земля, но предполагаю, что около 600 долларов за акр, а это значит, что твой Кэссиди сидит на более чем миллионе долларов.
— Ого.
— Ну вот, — говорит мисс Долби, держа в руках потрёпанную бежевую папку. — Была подшита прямо под «К» за Клири.
Она открывает её на столе, разворачивает карту, спрятанную внутри, и разглаживает её ладонями.
— Да, 2160 акров, примыкающих к государственному парку Бакстер, куплены за 135 000 долларов ещё в 1972 году. Продано Фрэнсису и Бертраму Клири.
Она замолкает, тихонько хмыкая, затем хватает стикер.
— Нужно связаться с мистером Клири — Бертом, то есть и сообщить ему, что теперь, когда Кэссиди умер, земля пустует.
Я собираюсь сказать, что она не пустует, и что Кэссиди не умер, но я не уверена, какие права у моего Кэссиди на землю Клири, поэтому я проглатываю свои слова. Если он не связан с Клири по крови, то может вообще не иметь прав на эту землю.
— Мисс Долби, — говорю я, — есть ли какой-нибудь шанс, что я смогу получить копию этой карты?
Она смотрит на моё бедро, где я показала ей шрамы от нападения, одаривает меня сочувствующим взглядом и пожимает плечами.
— Думаю, ничто не сможет навредить.
Она берёт папку и тащится с ней, по-видимому, к копировальной машине.
— Зачем тебе нужна эта копия? — шепчет мама через стол.
— Мне нужно изучить её, чтобы попытаться выяснить, где находится хижина Кэссиди.
— Ты не знаешь? — спрашивает она, выглядя, удивлённой.
Я качаю головой.
— Нет. Он отнёс меня туда с Катадин, и когда я оказалась там, я никуда не уходила, кроме путешествия к местному пруду.