Немецкая классическая философия – один из теоретических источников марксизма
Шрифт:
Кантовский агностицизм, как и всякое учение о непознаваемости мира, опровергается всеми данными практики, всей историей познания. Человек целесообразным образом изменяет, преобразует природные процессы, достигая заранее поставленных целей, подчиняя себе стихийные силы природы, что наглядно свидетельствует о его способности познавать объективную реальность и присущие ей законы. Человек экспериментально (опытным путем) воспроизводит явления природы, доказывая тем самым правильность своего понимания причин данного явления и вытекающих из них следствий. Все это полностью опровергает свойственное Канту субъективистское понимание ощущений, доказывая, что ощущения, чувственные восприятия дают, в основном, правильное отражение объективной реальности.
Рассматривая человеческую способность мышления, как способность известным образом объединять, связывать чувственные представления, Кант ставит вопрос об основных понятиях (категориях) мышления, с помощью которых только и возможны суждения, умозаключения, как специфические функции рассудка. Откуда, например, черпает человек свое убеждение относительно всеобщей значимости причинности и других категорий науки, относительно их безусловной
Известно, что этот важный вопрос теории познания был решен лишь диалектическим материализмом. Энгельс указывал, что идея причинности возникает в сознании людей благодаря их практическому воздействию на природу, воспроизведению природных процессов в производстве и путем эксперимента. В.И. Ленин разъяснял, что «практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики» [9] . Но Кант был весьма далек от понимания познавательного значения материальной практики; познавательные способности человека он рассматривает вне их практического применения, действия, вне истории познания. Не удивительно поэтому, что он приходит к идеалистическому выводу: категории научного мышления являются всеобщими и необходимыми, потому что они представляют собой внутренне присущие человеческому рассудку (доопытные, или, по терминологии Канта, априорные) способы мыслительной деятельности. Но в таком случае получается, что причинность, необходимость, количество, качество и другие категории логики не относятся к объективному миру, к «вещам в себе», что природа, как она изображается наукой, не существует объективно, а конструируется человеком в процессе познания. К этому реакционному субъективно-идеалистическому выводу приводит Канта его попытка решить коренные вопросы теории познания вне истории познания, вне практики, являющейся его основой. Нетрудно видеть, что кантовское субъективно-идеалистическое понимание категорий (а следовательно, и теоретического мышления, и науки) основано на метафизическом противопоставлении чувственного и рационального, ощущения и мышления.
9
В.И. Ленин. Философские тетради, стр. 188. Госполитиздат. 1947.
Ощущения, чувственные восприятия, согласно Канту, говорят лишь о единичных предметах и особенностях, свойственных этим единичным предметам. Что же касается категорий, общих понятий (например, количество, качество, причинность), то они относятся ко всем предметам чувственного восприятия без исключения. Отсюда следует, как полагает Кант, что категории мышления не основываются на чувственных восприятиях. Ошибка Канта заключается в том, что он отрывает всеобщее (количество, качество, причинность и т.п.) от единичных вещей, не видит, что познание единичных предметов является вместе с тем, в определенной мере, также познанием общего, которое существует лишь в отдельном, единичном, а не независимо от него. То, что все тела состоят из атомов и молекул, было установлено путем научного анализа определенного, ограниченного количества тел природы. Таким образом, познание единичного и общего неотделимы друг от друга, ввиду чего категории, наиболее общие понятия, имеют своим источником чувственное восприятие внешнего мира. Конечно, переход от чувственных восприятий отдельных предметов к познанию определяющих их движение законов, к наиболее общим понятиям науки является очень сложным, противоречивым процессом. Кант не понял диалектики этого сложного исторического процесса, в котором решающая роль принадлежит общественной практике. С этим связаны идеалистические и агностические ошибки Канта в решении вопроса о категориях.
В своей философии Кант устанавливает различие между рассудком и разумом, высказывая в этой связи глубокую догадку о различии между метафизическим и диалектическим способами мышления. Разум, по учению Канта, диалектичен, то есть создаваемые им обобщающие идеи внутренне противоречивы. Учение Канта о необходимости противоречий (антиномий) является своеобразным подходом к пониманию закономерности диалектических процессов. Однако противоречия, по Канту, существуют лишь в разуме. Так, по мнению Канта, одинаково доказательны такие противоположные утверждения: а) мир конечен, б) мир бесконечен. Кант считал невозможным поэтому решить вопрос: конечен или бесконечен мир? Он не видел объективной диалектики бесконечного и конечного. Мир бесконечен, но состоит из конечных частей, каждая из которых сама бесконечно делима. Ошибка Канта заключалась в том, что это объективно существующее противоречие бесконечной вселенной он истолковывал как противоречие, свойственное лишь разуму и свидетельствующее о его неспособности познать объективно существующее.
Стремясь примирить материализм и идеализм, Кант утверждал, что разум не может решить вопроса о боге (существует он или не существует), о душе (бессмертна она или смертна), ввиду чего здесь следует обратиться к вере, т.е. к религии. По мнению Канта, существование нравственности возможно лишь постольку, поскольку существует вера в бога, в бессмертие души. «…Я должен был, – писал Кант, – ограничить область знания, чтобы дать место вере…» [10] . Это утверждение Канта, подытоживающее содержание его философии, наглядно показывает, к каким реакционным выводам приводит стремление примирить материализм с идеализмом и связанное с этим стремлением агностическое учение о непознаваемости объективного мира.
10
Кант. Критика чистого разума, стр. 18. Изд. 1915 г.
Классики марксизма-ленинизма глубоко вскрыли несостоятельность кантовского учения о непознаваемости внешнего мира и субъективности,
11
В.И. Ленин. Философские тетради, стр. 154.
Это глубокое указание В.И. Ленина сохранило свое актуальное значение и в настоящее время.
Вторым после Канта выдающимся представителем немецкой классической философии был И.Г. Фихте (1762 – 1814). Начав как последователь Канта, Фихте вскоре подверг критике материалистический момент его учения – признание объективного существования «вещи в себе». Никакой «вещи в себе», никакой реальности, независимой от сознания, по мнению Фихте, не существует. Единственной реальностью является, с этой точки зрения, лишь сознание, человеческое «Я», ввиду чего задача философии сводится к анализу содержания сознания, мышления, теоретического знания. Таким образом, взяв за исходный пункт положение Канта о сознании, как якобы создающем мир явлений, природу, Фихте довел до предела субъективно-идеалистические тенденции кантовской философии. Фихте обожествил человеческое «Я», объявил его всемогущей творческой силой, все созидающей и совпадающей в конечном счете с самосознанием всего человечества. Фихтовское «Я» не только разум, но и воля, не только познание, но и действие. Не созерцание или воспроизведение существующего, а его творение является, по Фихте, главной, определяющей особенностью разума. «Действовать! действовать! – Вот для чего мы существуем!» – писал философ. Однако следует подчеркнуть, что фихтеанское понимание активности субъекта, человечества носит ненаучный, субъективно-идеалистический характер, поскольку Фихте отрицает объективную основу человеческой деятельности – внешний материальный мир и присущие ему законы. Превращая весь объективный мир в порождение «Я», Фихте фактически признает тем самым, что ничего другого, независимого от субъекта, не существует. Эта антинаучная точка зрения, полностью опровергаемая всей повседневной практикой человечества, называется солипсизмом. Субъективный идеализм, как показал В.И. Ленин, неизбежно ведет к солипсизму, к отрицанию существования других людей, что наглядно обнаруживает антинаучный характер этой разновидности идеалистической философии.
Пытаясь избежать нелепых выводов, логически следующих из основных положений субъективного идеализма, Фихте рассматривал «чистое Я» как всеобщее человеческое сознание, не совпадающее с сознанием каждого единичного человека, но образующее его скрытую определяющую основу. «Чистое Я» является, по мнению Фихте, «совершенно замкнутой и завершенной системой, оно совершенно тождественно у всех». Путем искусственных, изощренных логических умозаключений Фихте выводил из абсолютного сверхиндивидуального «Я» существование обыкновенных людей, т.е. многочисленных эмпирических «Я». Тот факт, что Фихте вследствие избранного им ложного исходного пункта вынужден логически доказывать существование людей, свидетельствует о том, в какой безнадежный теоретический тупик заводит философию субъективный идеализм.
Вторая поправка, внесенная Фихте в кантовское «Я», сводится к включению в содержание сознания процесса развития, который, по мнению этого философа, носит диалектический, противоречивый характер. Отрицая развитие, как закономерность, присущую самой природе, Фихте сводит развитие к творческой деятельности абсолютного общечеловеческого «Я», непрерывно творящего мир («не-Я», по терминологии Фихте), обогащающего самого себя. Именно это абсолютное «Я», по словам Фихте, «создает нечто из ничего» и, познавая самое себя, является вместе с тем творцом природы и всей человеческой истории. В этом идеалистическом понимании процесса познания имеется рациональная догадка о роли практики в познании, в истории вообще. В мистически-идеалистической форме Фихте говорит здесь о том, что человек, преобразуя природу, преобразует тем самым и самого себя, что познание окружающей действительности неразрывно связано с ее изменением. Если метафизические материалисты рассматривали познание лишь как воздействие внешних предметов на познавательные способности человека, то Фихте, правда, в уродливо-идеалистической форме, доказывает, что человек познает природу потому, что он воздействует на нее. В философии Фихте, таким образом, содержалась глубокая догадка относительно диалектического характера взаимодействия между субъектом и объектом, между теорией и практикой.
Фихтеанское понимание самодеятельности человеческого «Я» представляло собой абстрактно-идеалистическое обоснование буржуазно-демократических преобразований. В работе «Востребование от государей Европы свободы мысли, которую они до сих пор угнетали» Фихте в полном согласии с основами своего идеалистического учения считает источником всех гражданских свобод свободу мысли, игнорируя вопрос о материальных корнях общественного неравенства, господства человека над человеком. В этой работе Фихте высказывается за уничтожение сословных привилегий и личной зависимости крестьян, требует введения буржуазно-демократических порядков и, бичуя феодальный произвол и самодержавие многочисленных феодальных царьков, восклицает: «Если князья станут рабами, то они научатся уважать свободу».