Немецкая классическая философия – один из теоретических источников марксизма
Шрифт:
Что же представляют собой система и метод философии Гегеля, его учение о мире и его диалектика? В чем заключается рациональное зерно идеалистической диалектики Гегеля?
Гегель, как отмечали классики марксизма-ленинизма, подверг глубокой критике агностицизм Канта. Считая необходимым философское исследование способности познания, Гегель справедливо расценивает попытку Канта исследовать эту способность вне истории познания, вне реального ее применения, как бесплодную, схоластическую. Гегель правильно утверждал, что «исследование познания возможно только в процессе познания и рассмотреть так называемый инструмент знания значит не что иное, как познавать его. Но желать познавать до того, как познаем, так же несуразно, как мудрое намерение того схоластика, который хотел научиться плавать прежде, чем броситься в воду» [18] .
18
Гегель.
Столь же определенно выступил Гегель против субъективизма Канта и его выдающегося продолжателя Фихте. Отвергая кантовское, субъективистское противопоставление сущности и явления, Гегель доказал, что сущность является, т.е. обнаруживается, в явлении, ввиду чего и явление существенно. В сущности нет ничего такого, что не проявлялось бы прямо или косвенно; видимость есть также проявление сущности. Отвергая кантовское положение о непознаваемости «вещи в себе», Гегель утверждал, что не существует ничего непознаваемого.
В противовес Фихте Гегель утверждал, что природа и общество не могут быть выведены из содержания человеческого «Я» или же сведены к нему. Само человеческое «Я», самосознание должно быть, по мысли Гегеля, понято как высшее проявление, выражение внутренней сущности, первоосновы всего существующего. В.И. Ленин подчеркивал, что Гегель, в отличие от субъективного идеализма, признает независимое от сознания и воли людей существование природы, истолковывая ее с позиций объективного идеализма, как воплощение некоего всеобъемлющего мирового духа.
Отвергая агностицизм Канта и субъективный идеализм Фихте, Гегель в еще большей мере, чем эти его предшественники сосредоточил свое внимание на изучении процесса познания. Возражая Канту, Гегель писал, что, хотя категории действительно присущи мышлению, «из этого все же отнюдь не следует, что они суть лишь наши определения, а не суть вместе с тем также определения самих предметов» [19] . В противоположность Канту и Фихте Гегель утверждал, что мышление, научные категории не являются субъективными, не представляют собой достояния одного лишь субъекта; они объективны, т.е. существуют независимо от субъекта, и внутренне присущи самим предметам, образуют, по мнению Гегеля, духовную основу всего материального. Таким образом, отвергая субъективный идеализм, Гегель пытался обосновать идеализм объективный, допускающий существование некоего сверхприродного, сверхчеловеческого духа, не совпадающего с сознанием индивидуума. Однако, возражая Канту и другим своим предшественникам – немецким идеалистам по ряду существенных вопросов, Гегель развивал одно из их основных положений: предмет познания, мышление и то, что мыслится, в конечном счете, совпадают, различие между субъектом и объектом существует лишь в сознании. Но не в индивидуальном сознании, как полагали Кант и Фихте, а в некоем безличном, сверхприродном, сверхчеловеческом сознании, которое Гегель именует «абсолютной идеей». Гегелевская «абсолютная идея» отличается также от шеллингианского «мирового духа», представляющего собой нечто бессознательное, в то время как Гегель видит сущность всего существующего в мышлении.
19
Там же, стр. 89.
Гегель был непримиримым врагом материализма. Он пытался доказать, что материализм вообще представляет собой не философию, а тот обыденный взгляд на вещи, который присущ людям, даже не подозревающим о существовании философии. То, что материализм исходит из повседневного, подтверждаемого всей практикой и наукой воззрения на мир, рассматривается Гегелем как недостаток. В действительности это – величайшее достоинство материалистической философии. Однако при всей своей принципиальной несостоятельности гегелевская критика материализма XVII – XVIII веков содержала и положительный момент: она обнажала присущую ему метафизичность, отличавшую эту историческую форму материализма от античной материалистической философии, разрабатывавшей диалектику, правда, в наивной форме. И у материалистов XVII – XVIII веков были, конечно, отдельные глубокие диалектические догадки, но они не изменяли в целом свойственного им метафизического воззрения на природу.
С метафизическим представлением о природе было связано и созерцательное понимание процесса познания. Созерцательность метафизического материализма выражалась в том, что он понимал процесс познания лишь как воздействие предметов внешнего мира на сознание людей. Правильно указывая на факт отражения внешнего мира в сознании людей, старый материализм не видел, что основой этого отражения, основой процесса познания является практика, то есть воздействие людей на предметы внешнего мира, их изменение, преобразование, использование в интересах человека. Материализм XVII – XVIII веков не признавал субъективной, деятельной стороны познания, и это составляло его главный недостаток. Маркс говорил: «Поэтому деятельная
20
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 589.
Исторической заслугой Гегеля было исследование этой субъективной, деятельной стороны познания. Однако вследствие своего идеалистического миропонимания он рассматривал эту сторону познания не как реальное, материальное воздействие людей на объективный мир, а как самодвижение, самодеятельность мышления, которое он объявлял всемогущей творческой силой.
Нетрудно видеть, что гегелевское положение об объективности мышления и его категорий правильно лишь в том отношении, что мышление с помощью своих категорий отражает объективную реальность, и потому его содержание является объективным, не зависимым от человека. Но Гегель доказывал, что само мышление, как таковое, как деятельность, существует независимо от человека, от природы, рассматривал мышление не как отражение внешнего мира, а как его первооснову. А такое «сверхприродное» мышление, мышление вне мозга, «чистое мышление», которое Гегель именует «абсолютной идеей», является не чем иным, как утонченным представлением о боге. «Для Гегеля, – говорит Маркс, – процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург [творец, созидатель] действительного, которое представляет лишь его внешнее проявление» [21] .
21
К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 19.
Исходным пунктом учения Гегеля является положение о тождестве бытия и мышления. Различие между бытием и мышлением, между предметом мысли и самой мыслью, по мнению Гегеля, существует не изначально, а является результатом «раздвоения» мышления, которое, мысля самое себя, делая себя предметом мышления, объектом, «отчуждает» свое бытие в виде материи, природы, которая представляет собой воплощение, «инобытие» мышления. Само собой разумеется, что здесь под мышлением понимается не человеческое мышление, а некое вне человека якобы существующее мышление, которое и называется Гегелем «абсолютной идеей». Отмечая отличие объективного идеализма Гегеля от идеализма субъективного, В.И. Ленин указывал, что «абсолютный идеализм Гегеля мирится с существованием земли, природы, физического мира без человека, считая природу лишь „инобытием“ абсолютной идеи» [22] .
22
В.И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 61.
Отождествление мышления и бытия приводит Гегеля к выводу, что законы разума, законы логики являются подлинными законами бытия, природы и человеческой истории. Гегель объявляет логику учением не только о человеческом мышлении, а о сущности всех вещей, и развитие логических понятий рассматривает, как развитие самой сущности всего существующего.
Это центральное положение философии Гегеля, несомненно, представляет собой идеалистическое извращение и природы и самого мышления. Здесь все поставлено на голову: первичное (природа) выдается за вторичное, отражение объективной реальности в человеческой голове (мышление) рассматривается как существующая вне человека реальность; процесс познания, мышления (логический процесс) изображается как развитие объективно существующего бытия, природы, общества.
Какое же рациональное зерно содержится в этих положениях Гегеля? Это прежде всего гениальная догадка о единстве законов мышления и законов объективной действительности. Законы мышления, хотя они присущи лишь человеку, субъекту, вместе с тем имеют объективное значение; они, как отмечал В.И. Ленин, отражают действительные отношения вещей. Выделяя рациональное зерно из гегелевского идеалистического утверждения о логической сущности всех природных процессов, В.И. Ленин писал: «Логика есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития „всех материальных, природных и духовных вещей“, т.е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т.е. итог, сумма, вывод истории познания мира» [23] .
23
В.И. Ленин. Философские тетради, стр. 66.