Немецкая сказка

Шувалова Галина

– Ваши представления о неограниченных возможностях, Бирн, на редкость ограничены, - жестко сказал Грасс.
– На сегодня разговор окончен.

– До завтра, - сказал Хуго Бирн, не слишком расстроившись. Он аккуратно сложил бумаги в папку и бодрым шагом покинул кабинет.

– Первым я уволю Бирна, - сказал Грасс, угрюмо глядя на закрывшуюся дверь.
– Он просто ноль!

– Но господин Грасс! Все идеи раньше принадлежали Вам. И от господина Бирна Вы требовали лишь добросовестного исполнения.

–

Раньше, - эхом повторил Грасс.
– Это было раньше, Лотта. А спасать положение надо сейчас. Нам нужна игрушка!
– он сжал кулаки - Это должна быть кукла! Кукла, о которой можно только мечтать! Кукла, которая всем нужна. Такая кукла, из-за которой все поза

будут куклу Барби!

Он оживился, вышел из-за стола и зашагал по кабинету. Он был очень высок. В несколько шагов достигал он стены и резко поворачивал назад. Полы дорогого пиджака болтались на впалых боках. Наконец он остановился, упершись взглядом в зашторенное окно и глух

о произнес:

– Такая кукла будет.
– ==Глава 3==

Часы над холодным камином проиграли мелодию. Было семь часов вечера. Отто Грасс сидел в своей гостиной на полосатом диване, мягком и длинноворсном, похожем на откормленного тигра. На его коленях устроилась Юта. И хотя колени у отца были жесткие, она не с

обиралась слезать. Девочка сжала руку в кулачок и уложила в папину ладонь. Они могли так сидеть часами.

– Никто не готовит лучше, чем наша фрау Берта, - сказала Юта, заглядывая отцу в глаза.

– Фрау Берте равных нет, - беспрекословно согласился тот.

– Не смейся, я серьезно.

– Да и мне не до шуток.

Юта посмотрела на отца с обожанием и еще глубже задвинула кулачок в его ладонь. Грасс надолго замолчал. Казалось, он совсем забыл о дочери. Девочка уселась поудобнее и терпеливо выжидала паузу. Внезапно она улыбнулась какой-то мысли и опять взглянула на

отца.

– Не вижу причин, - сказала она, ловя его отсутствующий взгляд.

– Как-как?
– отец разом вернулся из каких-то далей и удивленно взглянул на нее.

Юта смутилась:

– Так говорит Анна-Луиза. Она без конца это повторяет. И главное, что ко всему подходит! Ты сам попробуй - и увидишь. Вот послушай: не вижу причин для грусти! Или: не вижу причин для молчания! У нас теперь весь класс так говорит.

– Анна-Луиза - большой авторитет?

– О да! Ты знаешь, она такая независимая! Иногда я ей даже завидую. Сегодня, например, она опять получила плохую оценку, рассердилась и отказалась участвовать в игре с параллельным классом. Представляешь? Пришлось за нее играть Марте.

Грасс невольно рассмеялся:

– Чему же ты завидуешь? Плохой оценке?

– Нет, конечно! Анна-Луиза стала, пожалуй, слишком уж плохо учиться. У нее три пятерки подряд!

–

Если так пойдет дальше, Анне-Луизе останется один выход: перейти в русскую школу.

– Почему?
– Юта заранее улыбнулась.

– Там все наоборот: лучшая оценка пятерка.

– Да? Как смешно! А троечникам все равно, где учиться. Да, папа?

– Это точно. Троечники - народ универсальный, - ответил Грасс, и в голосе его послышалась усталость. Юта тоже погрустнела.

За окном стало темно. Комната теперь казалась уютней. И только камин еще более помрачнел. Он был закрыт стеклянным щитом вишневого цвета, резко чернеющим к середине: там затаилась холодная дыра дымохода. За ней тянулся сквозной извилистый лаз, исчезающий

в недрах дома, с тем чтобы пройти все перекрытия, пробиться на крышу и соединить гостиную с открытым небом.

Вздохнув, девочка сказала:

– А Урсула говорит, что мне в этой школе тоже недолго учиться.

– Вот как? Кто такая Урсула?

– Дочка директора банка.

– Понятно. Что еще говорит Урсула?

– Она говорит, что тебе в октябре нечем будет платить за школу.

Юта вскинула глаза на отца.

– Зря я тебе это сказала. На Урсулу вообще не стоит обращать внимания. Она постоянно говорит о деньгах!

– Тогда с Урсулой не стоит разговаривать. О деньгах заботятся взрослые. Пусть тебя эта тема не тревожит.

Голос у отца при этом изменился. Девочка заглянула ему в лицо и опять улыбнулась:

– Ты знаешь, у Курта такие проблемы! Он все время хочет влюбиться в какую-то особенную девушку, но не успевает: уже влюбляется в красивую.

– Да, Курту можно посочувствовать.

Они еще немного помолчали. За окном зажглись фонари.

– Скажи папа, а мама... какая она была?

Большая ладонь дрогнула, будто желая освободиться. Юта удержала ее.

– Не знаю, что тебе сказать. Она была такая... А что тебя интересует?

– Она была красивая?

– Да. Конечно.

– А она потом стала куклой?

Господин Грасс выпустил руку дочери.

– Нет. С чего ты взяла? Она умерла.

– Так. Что-то такое вспоминается, - медленно проговорила она, глядя на камин.
– Видимо, это был сон.

Лицо у господина Грасса потемнело. Он осторожно посадил девочку на диван, а сам поднялся и отошел.

– Все будет хорошо, Юта, - сказал он, стоя к ней спиной.
– У тебя будет все, что нужно, и учиться ты будешь в лучшей школе города.
– ==Глава 4==

Октябрь выдался теплый. Лишь с наступлением темноты начинало холодать. Тогда над городом стягивался туман и медленно спускался на улицы. Ночные машины рассекали его и разгоняли в стороны. И постепенно он сползался в самое удобное место - на Липовый бульв