Немёртвый камень
Шрифт:
В глазах у нее сверкнули слезы ярости. Толпа разом отхлынула на несколько шагов, перепуганный Экстер попытался придержать ее за руку, но Бестия стряхнула его пальцы:
— Молчи! Ты ведь привык к этому, не так ли? Вечный защитник, у которого не может быть защитников! Так пусть это буду я — пусть скажу я, я имею право. Им недостаточно боли, которую ты пережил, им мало смертей, которые ты уже видел, им плевать на то, что ты чувствуешь, когда убиваешь ради них, главное — это не они, а ты! Так где ты был тридцать веков, Витязь Солнца? С чего ты был всего-то щитом
Она отдышалась и договорила тихо:
— А теперь ты вернулся и просишь помощи, потому что боишься, что не сможешь победить один, и думаешь, что хоть кто-нибудь тебе поверит и поможет…
Она зло топнула ногой и отвернулась — обычный ее жест, чтобы скрыть исказившиеся черты. Витязь и толпа уставились друг на друга и понятия не имели, что говорить и что дальше делать. Настырно тинькала синичка на ближайшей березе — душевно радовалась затишью и возможности проявить себя. Народ переглядывался — исподлобья — шуршал одеждой и оживал медленно, по человеку.
Среди помертвевшей толпы живым оказалось, пожалуй, одно лицо. Если, конечно, так можно было назвать шуструю бабенку, которая пропихалась в первые ряды откуда-то из середины. Физиономии таких представительниц слабого (слабого ли?) пола обычно обозначают, что пришла пора скандала.
Бабенка подвинула с места старика-аристократа, остановилась напротив крыльца, уперла руки в бока и язвительно осведомилась, обращаясь к Бестии:
— А что это ты его пихаешь, а?
Бестии пришлось обернуться, чтобы недоуменно поморгать. Ей, пятому пажу только что сказали…
— Ишь, умная нашлась — Витязя затыкать! Имеешь право, говоришь! Какое у тебя там право — что на Альтау кого-то посекла? А что ж у тебя твой Витязь такой некормленый ходит?!
Мечтатель от таких слов в принципе потерял дар речи и начал выглядеть совсем как в старые времена, что немедленно породило отклик народа:
— Во-во, его, бедака, ветром качает, а она толкаться!
— А что это с ним, может, раненый или заболел?
— Что ж вы за Витязем-то не смотрите? — возмутился голос старческий. — Вон, бледный он у вас какой — куда ему в битву?
— Ага, и худой — одёжа мешком висит! Вы бы там хоть откармливали его, в своем артефактории.
— Может… того, помочь чем? Вы сами-то не голодные?
— Ограбили вас, да? Народ, так давайте скинемся, а то перед Светлоликими неудобно, срам-то какой!
— Довели Витязя до такого состояния!
— Э, магнаты, давайте раскошеливайтесь! Сами ж потом стыда не оберетесь!
«Поздравляю, Экстер, — подумала Бестия, глядя то в волнующуюся толпу, то на Мечтателя, готового хвататься за седую голову. — Не знаю, как насчет остальных планов, но вот сплотить народ тебе точно удалось».
Глава 10. Ледяная сиеста
Лучший прием — это когда тебя не замечают.
В
Ни одна собака из тех, что лежали у по большей части деревянных домов не подняла морды в их сторону. Из редких машин на них не обратили внимания водители, которые выясняли отношения между собой и с пешеходами так, будто движение тут было как минимум шестиполосным. Детишки, из которых немногие могли похвастать растоптанными кедами или кроссовками, были заняты делами посерьезнее: они играли в вечную игру — войну. И при этом тщательно прятались в тень домов или деревьев с сочными листьями.
Только голоса детей малость и оживляли улицы, на которых царствовала сиеста. Было два часа дня, духота стояла невыносимая, и во влажном мареве городок смотрелся до того непрезентабельно, что Кристо тут же совершил вывод:
— Дыра.
Дорогу перебежала пара крыс, которым, наверное, забыли сообщить про начало сиесты. Дара досадливо пощелкала пальцем по очередному артефакту-проводнику. Разнообразия ради это был простой компас.
— Эй, — потеребил ее Кристо. — А можно соорудить какой-нибудь артефакт, вроде маленького кондиционера?
— Что такое кондиционер?
— Чтобы было холодно.
Магия уже отказывалась работать на охлаждение. Как только Кристо приказывал ей растечься по телу приятной прохладцей, она вырывалась из ушей в высшей степени неприятным паром. Не холодным.
— В такой жаре будет трудно, — неохотно ответила Дара. — И подожди, пока я разберусь с проводником.
— Что — и этот, что ли?
Дара забарабанила по компасу с ожесточением, стрелка лениво вильнула и закрутилась, будто изображала вентилятор. Четвертому проводнику настал конец по неизвестным причинам.
— Разучилась?
Улочка, по которой они шли, была не заасфальтированной, кривой и бедной. Хотя Кристо уже заметил, что в этом городке почти все улочки такие. Он как будто состоял из сплошных окраин — и почему вот это все назвали городом?
— Это же всего лишь пуговица с рубашки. Может быть, проводнику нужно что-то покрупнее, чтобы работать нормально.
— А может, Макс уже отдал концы, а разыскать труп труднее, чем разыскать человека?
Кристо подождал три секунды, а потом нашел взглядом ближайшее дерево, на котором можно было бы удавиться из-за собственной глупости. Вон то, ствол которого чуть ли не в узел завязан, очень подходит.
— Может быть.
Кристо глубоко вдохнул горячий и влажный воздух, составил из пальцев стрелку и сосредоточил мысли на желании выпить чего-нибудь холодного и съесть, всё равно что. Магия ушла в пальцы и сама собой подвинула ладонь в направлении ближайшей забегаловки.
— Да пошутил я. Слышишь? Пошли навернем чего-нибудь, а потом создашь пятый проводник — и поедем дальше.
Улочка свернула, и слабый ветер донес несколько в меру аппетитных ароматов.
— Куда поедем? Проводник показал на этот город.