Немезида

Барр Яков

— Как же ты мне надоел, Васнецов! — завизжал Крамер. — Никуда от тебя не спрячешься, всюду нос свой суешь. Но тут моя территория! Я в этой гребаной тюрьме распоряжаюсь! И все слушайте мой приказ! Всем идти со мной в катакомбы! Всем защищать меня и артефакт! А ну бегом вниз! Шагом марш, ать-два, ать-два.

Он отступил в глубину по лестнице, уводя с собой потерявшего контроль Сашку. Тюремщики, закатив глаза, будто зомби, потянулись к провалу.

Глава 15

Голос Ирины, усиленный

динамиками, накрыл площадь как удар мухобойкой.

— Отставить! Всем лечь на землю и закрыть глаза! Голову обхватить руками!

Зомби начали падать на мостовую как мешки с мукой. Люк в подвал разочаровано захлопнулся. Крамер больше не властвовал на площади.

— Я нашел, как управлять спуском в эти его катакомбы, — с легким облегчением сообщил в шлеме голос Владимира.

— Ирина, — попросил я в микрофон, — прикажи им отправиться в тюремный блок и разойтись по камерам. Владимир, запирай камеры по мере заполнения. Я пройду с ними и прослежу, чтобы никто не сорвался с крючка.

Соответствующее указание тут же прозвучало. Зомбаки с трудом поднялись с брусчатки и потянулись под арест. Бриджит отправилась было с ними, но я положил ей руку на плечо и шепнул, копируя интонации Орловой: «Отставить! Присядь у стенки, никуда не уходи».

Тюремщики заняли пять камер, то есть один неполный блок-коридор. Не так уж их и много было. Я перехватил на пороге уже знакомого мне толстяка.

— Кто там внизу с Крамером?

— Господа офицеры и гвардия, ваше благородие! — парень очень хотел угодить мне.

— Офицеров сколько?

— Раз уж господин капитан не вернулись, стало быть, двое их, не считая господина дознавателя.

— Что за гвардия и сколько их? — продолжил я допрос.

— Ну так гвардия же, ваше благородие. Они господ офицеров защищают, и артефакт.

— Сколько человек в гвардии? — повторил я терпеливо.

— Пятнадцать, ваше благородие, — виновато ответил толстяк.

— Почему же ваша гвардия не защищала администрацию? И вообще не сражалась с нами?

— Как вы, ваше благородие, ворота дернули, господин дознаватель изволили в катакомбы спрятаться, гвардию с собой забрали-с. Чтобы, само собой, артефакт охранять.

— Что за артефакт? Где он находится, как выглядит, откуда взялся?

— Так внизу он, ваше благородие, а как выглядит, мы без понятия. Нас, рядовых, вниз не пущают.

— Гвардия хорошо вооружена?

— Так весь арсенал внизу!

— Ладно, иди к остальным, — отпустил я толстяка.

— Ваше благородие, а что же с нами теперь будет? — испуганно спросил тюремщик.

— Если выживем, то как я и обещал, заберем наверх, в большой мир, да отпустим на все четыре стороны. Ну а если дознаватель ваш победит, тогда молитесь. Ни Крамер, ни кто-то другой без нашей помощи отсюда не выберется.

Я затолкнул тюремщика в камеру, которую Владимир, наблюдавший за нами на экране, тут же запер.

Владимира я хотел оставить в пультовой, следить за обстановкой, но он умудрился вывести информацию с видеокамер на тот же планшет,

с помощью которого управлял дронами. Я поразился, что он смог совершить такой подвиг, лишившись своих способностей, на что он повторил утреннюю шутку: «А ты стрелять из пистолета не разучился?»

Люк открылся. Владимир запустил туда партию дронов. Визуальную картинку они не давали, просто рисовали карту. По их данным нас ждала винтовая лестница сильно вглубь. Оканчивалась она большой пещерой, а может и не было там тупика, просто что-то уничтожило дроны.

Едва ступив на первые ступеньки, ведущие вниз в проклятое ничто, я ощутил, как устал за этот безумный день. Только сейчас я прочувствовал, что лишился помощи бесценного ликвора. Появилась жалкая мыслишка, закидать чертов подвал гранатами. Но где-то там оставался единственный член команды, который не навязался в эту экспедицию, а был призван мной лично. Я не мог бросить Сашку, также как не мог убить его вместе с остальными. Я дал слово, что мы вернемся все.

Кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся, Наталья протягивала мне батончик и бутылку воды. Дежавю, я только что подкормил так же освобожденную узницу. Шоколад прекрасно заменил стимулятор. Ноги и руки больше не тряслись, я сжал покрепче своего проверенного многочисленными боями Миротворца и начал спускаться по лестнице.

Это был узкий спиральный коридор чуть больше метра в ширину с одинаковыми каменными стенами, потолком и ступенями. Я так и не понял, что его освещало, источника я не нашел, но в проходе царила не тьма, а вечные сумерки.

Через неприятное множество ступенек мы добрались до первой площадки. Дроны перед смертью показали нам, что она — первая из пяти. Мы остановились перевести дух. Ирина нашла у стены использованный шприц, на стенках которого виднелись потеки зеленой маслянистой жидкости. Орлова мне протянула эту мерзость с ужасом, который меня удивил.

— Что это? — спросил я как можно более легким тоном.

— Стимулятор! — ответила Ирина дрожащим голосом.

— И что он делает? — спросил я, изображая ангельское терпение, которого на самом деле не испытывал.

— Усиливает Голос. Свешников нас предупреждал об этой дряни.

— Я думал, вы не используете ликвор и прочую «магию».

— Мы и не используем. Эта дрянь влияет на связки, на резонаторы, как у певцов, короче все звуковые эффекты Голоса работают сильнее.

— А есть какие-то другие? — зачем-то уточнил я.

— Конечно, — лекция пошла Ирине на пользу, она слегка успокоилась, — жесты, позы, мимика. По идее даже слова не нужны, можно всякую белиберду нести, а жертва останется в твоей власти. Это высший пилотаж, использовать Голос молча. Наш орден потому и называется «Молчание». Только сложные команды не дашь, конечно, но и это не точно.

— Так, вернемся к нашему барану. Если Крамер вколол себе эту дрянь, что он сможет такого, чего не мог ранее?

— Он сможет взять всех вокруг под контроль так плотно, что даже я не смогу их освободить.