Немезида
Шрифт:
Я помолчал, сил оставалось все меньше. Ликвор, тающий на глазах, хотел усыпить меня и как можно быстрее. Я вцепился в плечо Владимира, чтобы удержаться на ногах.
— Я бы вернулся сам, на своей машине, но все что угодно может произойти за час-другой. Я придумаю, где найти врача. Или ты придумай, ты дольше в этом мире живешь. Но сейчас ее надо забрать и спрятать!
— Не волнуйся, я все сделаю. — Владимир повел меня обратно в коридор. — Наташа, помоги, он теряет сознание!
Так и вышло, свет опять погас. Очнулся я уже в постели в палате, сильно напоминавшей больничную,
— С пробуждением!
И столь же стремительно унеслась прочь. Через минуту ее сменил Михельсон.
— Оклемался, спящий красавец? Дал бы тебе леща, да лежачих не бьют.
— За что же, Артем Давыдович?
— За то, что меня с собой не взял.
— Там был твой полномочный представитель, капитан Вронский. Ты сам его откомандировал в мое распоряжение. Я и распорядился, все в порядке.
— И в каком состоянии ты его вернул? — издевательски прищурился САБОвец.
— Не таком уж и плохом.
— Ладно, вернемся к нашим баранам, — махнул рукой Михельсон. — Если ты, конечно, в состоянии разговаривать. Если хочешь спать — дрыхни дальше, это важнее.
— Я в порядке. Рассказывай, Артем Давыдович, что-как. И кстати, разве это хорошая идея поместить меня в городскую клинику?
— Это не она. Это вообще больница при тайной тюрьме САБ. Секретных агентов мы тоже сюда кладем, так что не волнуйся, никто тебя не похищал.
Михельсон подтянул стул, уселся поудобнее, и приступил непосредственно к рассказу:
— Другое дело, пятеро незнакомцев, которых ты притащил. Но они уже выписались. С ними поговорила Орлова, пришла к выводу, что угрозы для Российской Империи они не представляют, для отдельных граждан — тоже. Клянутся в вечной благодарности тебе лично и всем спасателям. Ну и я как опытный наблюдатель, всех их опознал. Они, безусловно, монстры. Но особых грехов за ними не числится. Пропали много лет назад. Мы их отмыли, подкормили, да и на все четыре стороны отпустили. Точнее, четверым я оформил билеты в твой любимый Париж, а пятая, мадам Бриджита, знойная дамочка, мечтает поблагодарить тебя лично.
Михельсон намекающе подмигнул и продолжил:
— Крамера забрал Свешников. Будут с Орловой его колоть. И если ты хоть немного пришел в форму, я тебя сейчас туда и отвезу.
— Едем, конечно!
Я начал было отдирать присоски, но Михельсон меня остановил. Он выглянул в коридор, и в палате тут же материализовалась сестра. Она освободила меня от всякой навязчивой медицины, помогла встать, подвела к шкафу с одеждой. Там, конечно, обнаружился не драный и окровавленный комбинезон, а один из моих костюмов. Понятное дело, со всем прочим, что требуется молодому джентльмену.
Мы действительно находились на каком-то режимном объекте с постовыми на каждом углу. Но у меня был прекрасный провожатый, который сперва меня провел
Еще через двадцать минут мы уже ехали на конспиративную квартиру.
— Про коктейль я знаю, — продолжал рассказ Михельсон, севший за руль. — Разрушительная вещь, надо быть в полном отчаянии, чтобы себе такое вколоть. Зато нейтрализуется просто крепким алкоголем. Так что Крамер твой три дня бухал, не просыхая.
— Прошло три дня?
— Да уж, горазд ты спать! — ухмыльнулся САБовец.
Мы тем временем выехали за город и вскоре припарковались у какого-то отштукатуренного барака.
— У молчальников тоже есть своя тюрьма, — прокомментировал Михельсон.
Внутри нас ждали Свешников, Ирина и, конечно же Крамер, прикованный к креслу. Рот у него был завязан кожаным ремнем, а на шее был прикреплен небольшой динамик.
Встретили нас тепло. Свешников кинулся пожимать мне руку, а Ирина поцеловала в щеку. Мы расселись на приготовленные стулья.
— Можем приступать, — кивнул настоятель. — Андрей, вы вполне заслужили право задать первый вопрос! Жгите!
Я посмотрел на Крамера, сейчас жалкого донельзя и спросил то, чего я упорно не мог понять:
— Зачем?
Глава 17
Мне показалось, что Крамер ухмыльнулся, хотя его рот был скрыт повязкой. Я сделал шаг нему, маленький наглый террорист отшатнулся, насколько позволяло кресло, сильно напоминавшее электрический стул. Я понял, что Крамер сильно, до одури меня боится. Чтобы усилить эффект, я ласково улыбнулся.
— Разрушен монастырь. Убиты твои друзья. Имперский розыск. Ты похоронил не только всех этих людей, но и свою жизнь. Я не понимаю, Виктор, зачем ты на это пошел.
Он наклонился ко мне, заставив кресло отчаянно скрипеть. Его голос мы не услышали, вещал только механический переводчик из динамика на его горле, говоривший без интонаций или эмоций. Пробудившаяся вдруг эмпатия позволила читать Крамера как раскрытую книгу. Приступ злобы у нашего терририста перебил страх.
— Софья твоя, наглая тварь. — монотонно бубнил робот-переводчик, — Гордячка. Пальцем ее не тронь, слова не скажи. Как же я ее ненавижу. А потом явился ты. Смотрел на всех свысока, детишек обижал. Унизил перед всеми. Как мне дальше жить с ними, когда ты меня так опустил при них? В топку.
— Ты всех убил из-за комплексов? Ну ты герой! — не выдержал я, хотя и не собирался его перебивать.
— А потом пришла она. Единственная, кто отнесся ко мне по-человечески. Целовала меня. Объяснила, как всех поставить на место, особенно вас, наглых уродов. Тебя и Софью. Даже и не думайте, я вам ее не сдам, что хотите со мной делайте.
— Ту блондинку, Лисицину? Не сдавай, мы знаем про нее все, — улыбнулся я.
Крамер поник, скорчился в кресле.
— Ты, наверное, не ожидал такого результата? Как она описала эффект от твоей бомбочки?