Неминуемый крах советской экономики
Шрифт:
На территории Донбасса, Украины, Ленинградской, Московской, Воронежской и других областей Европейской части СССР ценой огромных жертв, ценой неслыханной эксплоатации народа, большевикам удалось, несмотря на бескультурье руководителей строительств, построить многочисленные горные, металлургические и машиностроительные предприятия, создать сеть электростанций, организовать выплавку стратегически важных металлов, расширить сеть угледобывающих, коксо-химических, нефтедобывающих и нефте-перерабатывающих предприятий. Одновременно с этим, предвидя, что промышленность Европейской России может попасть в зону действия авиации стран, на которые подготовлялось нападение, большевики, ценою еще больших жертв со стороны населения, создали, хотя и менее значительную, чем в центре, но, все же, весьма крупную сеть индустриальных предприятий на Урале, в Сибири, в Казахстане.
Строительство всех этих предприятий сопровождалось бесплановостью и бесхозяйственностью, вопиющей растратой сил и средств,
При всем этом, хотя сталинско-крепостническому режиму и не удалось осуществить свои планы, хотя темпы строительства, а тем более темпы пуска в ход, новых предприятий далеко отставали от проектов, хотя бредовая идея «догнать и перегнать» оказалась навеки похороненной, — при всем этом целый ряд крупных и крупнейших заводов, фабрик, рудников, электростанций и других предприятий тяжелой индустрии был построен и кое-как пущен на территории Европейской и Азиатской части России. Как это и вытекало из всей политики большевизма, породившей идею сверх-индустриализации, вся эта новая индустрия, как, впрочем, и старая, была поставлена исключительно и безраздельно на службу подготовки к войне за мировое господство. Каждое предприятие строилось и пускалось в ход только для войны и в интересах войны. Этим, в частности, объясняется тот факт, что положение рабочего в «большевистском раю» с пуском каждого нового предприятия, с осуществлением каждого нового плана, не улучшалось, как это было обещано и как это должно было бы быть по здравому смыслу, а, наоборот, ухудшалось.
Если все промышленное строительство большевистского правительства было как и работа всей действующей промышленности, подчинено интересам подготовлявшейся войны, то вся политика в отношении сельского хозяйства и крестьянина, как основной и главной его фигуры, определялась стремлением полностью подчинить его интересам бессмысленно-грандиозного строительства и все той же войне, которой бредил кровавый Сталин и его менее крупные, но не менее кровавые приспешники. Политика сплошной коллективизации, которая с такой жуткой жестокостью была проведена Сталиным, ставила перед собой следующие задачи: резкое повышение товарности сельского хозяйства за счет решительного сокращения потребления сельскохозяйственных продуктов крестьянством; освобождение для каторжного труда на предприятиях и стройках рабочей силы; возможность бесконтрольно и с минимальным сопротивлением со стороны крестьянства распоряжаться огромными массами сельскохозяйственных продуктов, производимых на необъятных полях России. Эти задачи, для разрешения которых и проводилась принудительная коллективизация, опять-таки вытекали из основной, так сказать, генеральной, идеи сталинского правительства — подготовки к мировой войне. Выкачать из деревни как можно больше рабочих для военной промышленности, заставить людей голодать и в городе, и в деревне для создания военных запасов, полностью подчинить сельское хозяйство воле административного аппарата, в интересах подготовки военной экономики, — таковы были задачи, поставленные Сталиным. И надо сказать, что Сталин в ходе неумолиможестокого разрешения этих задач не остановился ни перед чем, в том числе и перед горой трупов.
Принудительная коллективизация вызывала массовое противодействие крестьянства, понимавшего, что обобществление земли, рабочего и продуктивного скота, сельскохозяйственного инвентаря, неизбежно приведет к лишению его возможности вести даже нищенское, полуголодное существование. Это противодействие было особенно сильным в среде наиболее работоспособного, привыкшего к труду, трудолюбивого
В результате всего этого в стране резко сократилось поголовье скота, сократилась урожайность полей, резко упал валовой ежегодный прирост сельскохозяйственной продукции. Но это не смущало сталинское правительство — ведь еще более резко сократилось потребление сельскохозяйственных продуктов в городе и деревне, ведь все, что производилось, оказывалось непосредственно в руках административного аппарата власти и, таким образом, за счет массового голода стало возможным из уменьшенного валового сбора продукции урывать львиную долю для строительства военной экономики, для подготовки войны.
Из сказанного видно, что на протяжении всего времени своего существования правительство кровавого Сталина и в отношении промышленности, и в отношении сельского хозяйства, как, впрочем, в отношении транспорта, торговли, образования, здравоохранения и т. д. вело политику подготовки к войне за овладение миром. Оно создавало военную экономику. Полностью осуществить свои планы ему не удалось. Однако, весьма значительный военный потенциал воинствующий иудо-большевизм все же создал.
Военный потенциал СССР и его ставка на длительную войну
Демагогически рекламируя свою, якобы, мирную политику, сталинский Советский Союз готовился к войне и не просто к войне, а именно к войне наступательной. Это видно не только из всей международной политики СССР за последние годы, не только из общеизвестного лозунга «бить врага на его территории», не только из того, что было громогласно провозглашена «наступательная доктрина красной армии», но и из структуры экономики страны.
Сталинское правительство стремилось создать в стране не просто военную промышленность, но военную промышленность, способную обеспечить большую наступательную войну. Именно поэтому особое внимание уделялось строительству предприятий автомобильных, танковых и авиационных, как способных снабдить армию техникой, необходимой для наступления Несмотря на огромный моральный износ, которому подвергается в настоящий момент военная техника (самолеты, танки, пушки «стареют» в связи с изобретением более совершенных и становятся непригодными, не побывав в бою), в стране систематически накапливались огромные массы вооружения, чтобы быть готовым к наступательной войне в любой момент, как только для этого сложится благоприятная международная обстановка. Для этой же цели в стране накапливались сырьевые и, в первую очередь, продовольственные запасы.
Размещение промышленности по территории страны также носило характер подготовки именно наступательной войны. Основная масса военной промышленности, которая должна была обеспечить ведение войны на Европейском фронте, была сконцентрирована в старых промышленных районах Европейской части России, в то же время вспомогательная, вторая, военно-промышленная база создавалась на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и в Казахстане на случай войны против Японии, а также на случай, если авиация предполагаемого противника (таким, бесспорно, была Германия) сможет воздействовать на промышленность европейских районов.
Вся политика сталинского правительства, и в том числе его экономическая политика, была рассчитана на то, чтобы, пользуясь раздробленностью Европы, пользуясь накопленным вооружением и подготовленной армией, внезапно напасть на ничего не подозревающего противника, сломить его сопротивление и установить в побежденной стране советскую власть. Отсюда, из этой ставки на наступление, вытекал расчет на быструю, короткую войну.
Этот расчет на короткую войну вытекал и из международного и из внутреннего положения СССР. В области международной было необходимо быстро поставить на колени свою жертву, чтобы не дать опомниться народам окружающих стран, не дать объединиться им для борьбы против большевизма за свою независимость. В области внутренней — быстрая война была необходима в силу ненадежности тыла, многолетнего, с каждым годом усиливающегося, голода и огромных перебоев в работе промышленности.