Ненависть и ничего, кроме любви
Шрифт:
— С днем рождения, Вера! — произносит он, отстраняясь, при этом ладони все еще удерживают мое лицо, а пальцы скользят по щекам, — у меня для тебя сюрприз. На сегодня и завтра ты полностью ангажирована.
— Но завтра учебный день, — напоминаю я.
— И он не последний в нашей жизни, — парирует Марк, делает шаг назад и тянет меня за руку к пассажирской двери, — букет от наших? — спрашивает он, заметив, наконец, цветы в моей руке.
— Нет, это от Димы, — выдаю я прежде, чем успеваю прикусить язык.
Глава 27
Марк
— Значит, Фирсов, — констатирует он.
Я не решаюсь сказать что-либо потому что не могу просчитать ситуацию наперед. Марк разозлился, но этого и следовало ожидать. Его отношение к Димке обусловлено моими стараниями. Ну вот кто меня за язык тянул? Вроде всю жизнь была осмотрительной, и вот так нелепо попасть в просак. Но, собственно, когда-то это должно было случиться, это было всего лишь вопросом времени. И, возможно, что момент настал — пора сказать правду Марку о наших с Димкой отношениях.
— Марк, послушай, — начинаю я, пытаясь подобрать правильные слова, но он нещадно обрывает мой едва начавшийся монолог:
— Ты больше не будешь с ним встречаться! — заявляет он, и я в тот же момент забываю о своих намерениях рассказать ему правду.
— Прости, что?
— Хватит! Я долго терпел, Вера, но пора положить этому конец! Мы сейчас же пойдем к Фирсову, и ты скажешь, что расстаешься с ним, либо это сделаю я!
Если где-то в моей голове есть кнопка, отвечающая за взрыв, то Марк только что ее нажал.
— А ты, собственно, с чего решил, что можешь диктовать мне условия? — в момент взъерепениваюсь я, — сколько в моей жизни присутствует Дима и сколько ты?
Потрясающая наглость! Нет, понятно, что он так говорит, потому что про Димку не в курсе, но бесит сам тон его разговора! Сколько мы спим вместе? Месяца полтора? А как давно между нами появились отношения, похожие на те, что обычно возникают между парами? И если он уже сейчас пытается диктовать мне свою волю, то что же будет дальше?
— Вера, не выводи меня из себя! — рявкает Марк, и его кулак с глухим стуком опускается на стойку автомобиля.
— Я думала, что мы уже давно все выяснили! — чеканю я. Марк пытается перебить, но я не позволяю — не только у него есть способность разговаривать железным голосом, — я уже говорила тебе: свои условия я озвучила с самого начала, и ты на них согласился! Если что-то не устраивает — путь открыт!
Да заткнись ты! — вопит мой внутренний голос, и я резко замолкаю. Боже мой, что я только что наговорила? И главное зачем? Нет у меня никакого Димы, и условие это было придумано лишь из мести за прошлые обиды. Но сейчас ситуация совсем другая, и что вообще на меня нашло? Попытка Марка мной управлять — вот что.
— Значит, я для тебя просто развлечение? — спрашивает Марк,
— Нет, совсем нет, — ну и куда делись мои напор и уверенность? Блею, как барашка, — Марк, я совсем не то…
— Знаешь, что я тебе скажу? — в который раз перебивает он, — мне надоели твои игры! Надоело чувствовать себя идиотом! Я полагал, что, соглашаясь на этот абсурдный договор, даю тебе время привыкнуть ко мне. Что спустя неделю или месяц ты поймешь, что любишь, и мне казалось, что у меня получилось!
— Марк, послушай…
— Нет, Вера, хватит! Я чувствую себя актером погорелого театра! Я, — он делает такой акцент, будто ставит себя в одну линию не меньше, чем с королем Англии, и этим поджигает во мне очередной уголек, стремительно разгорающийся с каждым последующим словом, — никому и никогда не позволял обращаться с собой подобным образом! И лишь ты смогла заставить меня согласиться делить свою девушку с другим! А отчего же только с Фирсовым? Не узковат ли круг? Давай пригласим в нашу славную компанию еще парочку парней, ведь это же так весело?
— Ах вот как ты заговорил! — настала моя очередь вспылить, — значит вот кем ты меня считаешь на самом деле! Может хочешь спросить со сколькими одновременно я сплю?
— Вера…
— Хочешь знать сколько их? — продолжает нести меня, хотя где-то в глубине сознания, где пламя ярости на несносного одногруппника еще не спалило к чертям здравый смысл, бьется в конвульсиях мысль немедленно замолчать, прекратить нести этот бред и рассказать то, что и собиралась.
— И сколько? — спрашивает Марк, идя на поводу, хотя сомневаюсь, что его и вправду интересует данная информация.
— Много! Сплю с каждым, кто предложит!
— Зачем ты это говоришь? — качая головой, произносит Марк. Кажется, его пыл поубавился, — зато мой полыхает так, что сравнимо с великим Лондонским пожаром.
— А что такое? Или такая любовь тебе уже не нужна?
— Я знаю, что это неправда!
— Ты ничего не можешь обо мне знать! — отрезаю я, — мы просто спим вместе! Этого недостаточно, чтобы так уверенно заявлять, что знаешь меня!
— Хочу напомнить, что фактически был твоим первым, — вдруг заявляет Марк, выбивая почву из-под ног. Тут мне крыть нечем.
— Это не гарантирует, что после тебя никого не было, — отвечаю единственное, что приходит мне в голову.
— Это значит, — вкрадчиво говорит Марк, наступая, — что ты предпочла меня Фирсову. Что у Вас с ним ничего не было, и, судя по твоему характеру, не было, потому что ты не хотела. Но ко мне ты пришла сама! Прямо на тренировку. Не побоялась встретить там своего парня, не побоялась вопросов. Пришла, потому что хотела именно меня.
Марк гипнотизирует взглядом, как хищник, приближающийся к своей добыче, иначе не могу объяснить почему стою смирно, пока он в четыре коротких шага оказывается вплотную ко мне.