#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
Тогда-то и выяснилось, что она не встречалась с тем смазливым типом, что меня безумно обрадовало. А я рассказал, что с Юлей у нас все слишком сложно для того, чтобы мы могли считаться нормальной парой. После того нашего короткого расставания и последующего воссоединения Юля просто выносила мозг. Просекла, что у меня что-то есть к Сергеевой – как, ума не приложу. Женская интуиция, не иначе. И все время ревновала, что раздражало. Постоянно ныла, что я ее не люблю, а люблю Дашку. Кажется, она даже умудрилась прислать сообщение об этом ровно тогда, когда Сергеева залезла в мой телефон
Тогда она ничего не поняла. И я выдохнул.
Не помню, как так вышло, что мы решили сделать селфи.
Дашка вытащила телефон и обняла меня – так, что наши щеки соприкоснулись, от чего по телу пробежал разряд тока. Мы дурачились перед камерой, как в детстве, я держал в руках телефон и делал фото, а потом Сергеева поцеловала меня в щеку. Она и не догадывалась, что делает, какого демона выпускает своим невинным поцелуем. Я с трудом сдержал этого демона, чтобы не уложить ее на лопатки прямо там, на перилах.
1.10
Вместо того чтобы оттолкнуть Дашку, я стал дразнить ее и спрашивать, почему она не целует меня в губы. И тогда она, мило смущаясь, призналась, что не целовалась.
Никогда и ни с кем.
Я самым эгоистичным образом решил, что ее первый настоящий поцелуй должен быть со мной. Он должен быть моим. И я сделаю все, чтобы его заполучить. Сорву с ее губ силой.
Честно говоря, в моей системе плотских ценностей поцелуи давно уже были где-то в самом внизу списка. Поцелуй? Ничего необычного. Глупость, можно обойтись и без них. Что я почти всегда и делал, когда был с Юлей. А она ужасно обижалась, но я ничего не мог с собой поделать – мне не нравилось ее целовать. Мне почти никого не нравилось целовать.
Но с Дашкой все было иначе.
Я хотел поцеловать ее – так, чтобы она запомнила это навсегда. Я хотел поцеловать ее так, как целовал в своих снах. Я в который раз сошел с ума.
Наверное, все дело в любви, да?
То, что в свои восемнадцать Сергеева не целовалась, казалось мне чем-то чудесным. И это невероятно заводило.
Делая очередное селфи – уже на мой телефон, я провел губами по ее скулам, чувствуя, как от этого простого прикосновения становится глубже дыхание. А она повернулась ко мне, и наши губы соприкоснулись.
Пытаясь понять, как Даша отреагирует, и все еще сдерживая себя, я поцеловал ее в щеку и слегка прикусил кожу. Она не оттолкнула меня и не убежала. Лишь взглянула на меня с изумлением и непонятной нежностью. И тогда я понял, что она не будет против. Она тоже ждет этого поцелуя – с таким же нетерпением, как и я.
– Хочешь, – спросил я хрипло, взяв за подбородок, – я научу тебя?
Дашка несмело кивнула, и тогда я поцеловал ее. Так, как хотел. Неспешно и ласково, наслаждаясь каждым мгновением. И она стала отвечать мне – не сразу, неуверенно, но нежно. Слишком нежно.
А я был так ошарашен, что не сразу убрал руку с камерой, не зная, что случайно включил видеосъемку.
Сбившееся дыхание, слабый
Да, глупые мысли, но это действительно было так.
Я был загипнотизирован ею, ее губами, ее прикосновениями, ее запахом. А еще – пониманием, что я – единственный, кто когда-либо целовал ее.
Только я. Больше никто.
Только моя. Больше ничья.
Я словно целовал само солнце, и оно грело меня.
– Тебе нравится? – спросил я, отстранившись от нее, чтобы взять короткую передышку и дать себе возможность немного успокоиться.
– А ты сомневаешься? – прошептала она и потерлась кончиком носа о мой нос.
– Я не хочу, чтобы ты жалела об этом, – ответила я, гладя ее по обнаженным плечам, не веря, что моя мечта осуществилась.
А потом склонился и коснулся губами ямки над выступающими ключицами, заставив ее вздрогнуть. И снова поцеловал, теряя голову.
Дашка оказалась хорошей ученицей.
Целовалась просто потрясающе.
Когда ее ладонь скользнула по моей груди, я накрыл ее своей рукой и сильнее прижал к себе, надеясь, что она услышит, как отчаянно колотится мое сердце.
Я хотел, чтобы она знала, как сильно я люблю ее. И целовал ее почти с отчаянием, понимая, что еще чуть-чуть – и я не выдержу. Я был на пределе.
– Черт, – спросил я Дашку, гладя по волосам. – Ты знаешь, чего мне это стоит?
– О чем ты?.. – спросила она, касаясь пальцами моих щек.
– Сдерживаться, – признался я и снова прильнул к ее мягким податливым губам.
Мы не могли оторваться друг от друга, хотя где-то вдалеке небо озарилось отблесками рассвета.
– Почему мы раньше никогда не целовались?, – спросила Дашка, хватая ртом воздух. Ее пальцы были в моих волосах, и я закусывал губу от приятных ощущений.
– Потому что мы не встречались? – переспросил я, изучая кончиками пальцев ее тонкую шею и обнаженные плечи, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не стянуть вниз платье. – Однажды я прислал тебе сообщение, что хочу встречаться. Один человек натолкнул меня на эту мысль. А ты…
Дашка выглядела пораженной и сказала, что ничего такого не помнит. А я, поддавшись своим желаниям, чуть приспустил край ее платья. Но все-таки убрал руку. Для этого было рано. Слишком рано. Сегодня она впервые поцеловалась.
Потом нам помешали – на балкон завалилась целая куча народа, в том числе и мои друзья. Петров тотчас стал пялиться на Дашкины ножки, и мне пришлось напомнить ему, что она – моя.
Кто-то из парней позвал остальных на берег реки – встречать рассвет. И я тотчас решил, что Сергеева пойдет со мной. Черт, не надо было отпускать ее от себя – с этого все и началось. Но я отпустил ее. Ведь Дашка сказала, что ей нужно решить проблему с обувью – в таких туфлях она не сможет пойти на берег. Еще бы – такие каблуки, такими и череп проломить можно, если постараться.