#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
Не помню уже, что конкретно несла ее мать. Помню только, что пыталась поставить меня на место. И популярно объясняла мне, кто я, а кто ее дочь. Кричала, что мы – из абсолютно разных миров, чтобы я не смел приближаться к Каролине ни на шаг. Иначе у меня будут большие неприятности.
Тут уже не выдержал отец. Вступился за меня.
– Прости, она всегда такая, – тихо сказала Каролина, пока ее мать орала на моего отца, а весь участок дружно делал фейспалм.
– Все в порядке. Ты что, – улыбнулся ей я с сочувствием.
– Иногда
– Гражданка, вы не могли бы потише? – попросил в это время кто-то из ментов.
– Я сама буду решать: потише мне быть или погромче. А на вас и вовсе в суд подам. Притащили моего ребенка в такое место! Как преступницу!
– Следить нужно за своим ребенком, дамочка.
– Не поняла – вы меня «дамочкой» назвали? – стала задыхаться она от гнева. – Да вы знаете, что я…
– Мама, хватит! – вдруг громко и звонко сказала Каролина. – Прекрати, пожалуйста. Стыдно.
На этом ее мать успокоилась и утащила Каролину из участка. А меня увез домой отец. И еще час я выслушивал от него нудную лекцию о том, что не стоило пить и драться.
Каролине действительно было стыдно. На следующий день она даже приехала ко мне домой – извиняться.
– Пожалуйста, прости, – повторяла она, пряча глаза. – Маму слишком заносит.
– Все в порядке, Каролина, – улыбнулся я ей. – Но ведь она права. Кто ты и кто я. Вы – богатые. Мы – обычные.
– Чушь, Дан! Это такие глупости! Ты мой самый лучший друг. Мне плевать, сколько у тебя денег. Понимаешь? Я дружу с тобой, потому что ты хороший человек. И только поэтому, – в отчаянии говорила Каролина. И я знал, что она была искренней.
Она успокоилась не сразу, но, слава богу, не плакала. И даже посоветовала все-таки еще раз поговорить с Дашкой, чтобы все решить.
– Если любишь – не отпускай, – сказала она мне. И я решился на третью попытку. Перед ее уходом послал Дашке сообщение, в котором написал, что она мне нравится. Но в итоге Сергеева уже в третий раз меня отшила.
Кого-нибудь отшивали блюющим смайлом?
Меня – да.
«Какой ты идиот. Бесишь. Иди к своей Каролиночке!» – ответила мне Дашка, поставив этот тупой смайл. И я не смог сдержаться:
«Передай Скотскому, что ему не жить. Найду и выбью все дерьмо», – пообещал я, решив, что она окончательно выбрала его, а не меня.
Дня два мы не виделись. А потом Сергеева притащилась ко мне в комнату, пока я был в душе, и стала рыться в моих вещах. Я ненавидел, когда кто-то трогал мои вещи – даже матери не разрешал убираться в своей комнате, делал это сам. А Дашка пришла и сразу же запустила свои острые коготки в то, что я прятал ото всех. В мои стихи.
Когда я вошел в комнату с полотенцем наперевес и с мокрыми после душа волосами, Сергеева озадаченно таращилась в мой черный лаковый блокнот на пружине. Читала мои стихи.
Стихи, которые я ото всех прятал.
Стихи
Очередное доказательство моей слабости.
Новая волна злости захлестнула меня с головой. Да как она только посмела, мать ее?!
Я вырвал из ее рук блокнот и выгнал ее. А после изорвал листы на мелкие кусочки.
В очередной раз Сергеева ничего не поняла. И, забегая вперед, скажу, что она решила, будто эти стихи я посвящал Каролине.
1.6
Ночью после этого инцидента Дашка мне снова снилась – сидела у воды, распустив волосы, ставшие длинными-длинными. На ней ничего не было – грудь и бедра прикрывали только эти волосы. Я сел рядом, потянулся за поцелуем, но она оттолкнула меня и ушла – уже одетая в джинсы и футболку.
Я кинулся следом за ней и долго бежал, прежде чем поймать. А когда поймал, крепко обнял, прижимая к себе.
«Я не хочу тебя отпускать, – твердил я. – Не хочу. Не буду. Поняла?»
Когда я проснулся, понял, что обнимаю подушку.
На следующий день я узнал, что она уехала к бабушке. И в следующий раз мы увиделись только в середине сентября.
Я скучал, но не писал ей – гордость не позволяла.
А когда я уже решился ей написать, приехала ее мать и показала моей матери фотку, на которой Дашка была запечатлена с каким-то незнакомым пацаном нашего возраста, похожим на унылый сухарь. Наши матери шушукались на кухне, и я слышал, как тетя Ева сказала: «Ванюша. Очень положительный мальчик. Дашкин жених».
Положительный? Это значит, на него можно положить болт?
И что значит – жених? Встречается с ним Сергеева, что ли?
Это стало очередной маленькой трагедией. Опять не я! Она трижды послала меня и дважды выбрала другого. Лол. Я такой урод? Слабак? Тупица? Или я так ей противен?
То, что я все время о Дашке думаю, раздражало. Мне хотелось, чтобы Сергеева тоже думала обо мне. Но я знал, что не нужен ей. И тогда я начинал желать, чтобы она мучилась так же, как и я. Несправедливо мучиться одному мне!
Черт, как же я психовал, когда размышлял обо всем этом! Когда представлял, как Сергеева целуется со своим Ванюшей. Когда перечитывал ее последнее сообщение.
А потом вдруг подумал – что станет, если я больше не буду с ней рядом?
Заметит ли она это? Что почувствует? Облегчение?
Однажды ночью я принял решение. Решение забить на чувства к ней. Жить для себя. Наслаждаться каждым днем.
И не ждать Дашиной благосклонности.
К тому времени я познакомился с парнями из десятых и одиннадцатых классов. Их компания считалась самой крутой в школе, и получилось так, что я без труда влился в нее. Выкурил с ними первую сигарету. Выпил кое-что крепче пива. Стал ходить на тусовки, посещать зал. Понял, что привлекаю девчонок и пользовался этим – меня забавляло, как они соперничают из-за моего внимания.