#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
– А что?! Я могу! Не такой я еще и дгевний!
Стриптиз, правда, ему танцевать не пришлось. Матвеев просто отодвинул в сторону парочку своих «друзей» и взял меня за руку.
– На улице холодно. Какого черта вы ее потащили в одном платье? – спросил он у затихших парней, переставших смеяться, и повел меня за собой в ресторан.
– Молодец парень, – донесся до нас одобрительный голос Люциферова. – Просто взял да увел. Все эти ваши выкупы и похищения – цирк для отсталых.
– Ты так говогишь, Петг, потому что на выкупе моей дочеги опозогился, –
Стас хмыкнул. А Петр Иванович принялся возмущаться, только мы этого не слышали – зашли в ресторан, и дверь захлопнулась. В холле Матвеев отпустил мою руку и внимательно меня оглядел.
– Это что? – поинтересовался он.
– Где? – не поняла я.
– На тебе.
– Это? Пиджак, – улыбнулась я. – Его Игорь дал.
– Какой еще Игорь? – сощурился Даня.
– Твой друг, глупенький, – кивнула я в сторону двери.
– Больше тебе Игорь ничего не дал? – поинтересовался Матвеев.
– А что-то должен был? – почему-то вскипела я.
– Снимай, – велел он.
– Не собираюсь, – заупрямилась я. Я хотела, чтобы этот идиот ревновал меня. Глупое, иррациональное желание, но я ничего не могла поделать с собой. И во всем продолжала винить шампанское.
– Не ставь меня в глупое положение. – И Даня сам стянул с меня чужой пиджак. Чтобы спустя несколько мгновений вручить его тому самому Игорю, зашедшему в холл.
– Как грубо, – сказал тот.
– Прости, неженка, – отозвался Даня. – И иди куда-нибудь мимо.
– А я не хочу мимо. Хочу поговорить с Дарьей, – уперся тот и почему-то подмигнул мне.
– Вообще-то, она моя жена, приятель, не твоя, – напомнил Даня, который заметил это и, кажется, рассердился.
– Как будто мы не знаем, что свадьба подставная, – заявил Игорь и на всякий случай оглянулся – но никого из семейства Люцеферовых рядом не было. – Так что выйди из образа, чувак, и не мешай нашему знакомству.
– Слушай, ты не мог бы оставить нас наедине? – нахмурился Даня. Его голос был подозрительно спокойным. А вот в глазах полыхало нехорошее пламя.
– Даш, я хотел у тебя телефон взять, – обратился ко мне Игорь, решив не обращать внимания на Матвеева.
2.14
– Да, конечно, – обаятельно улыбнулась я ему. Матвеев возмущенно на меня взглянул, а я продиктовала Игорю цифры – он тотчас записал их себе на телефон и, довольный, отплыл к парням, которые только что появились в холле.
– Ну и зачем ты дала ему мой телефон? – поинтересовался Даня. Злости в нем не осталось ни капли – я рассмешила его.
– Просто так, – хихикнула я. – Подумала, что ты подходишь ему больше, чем я.
– Думаешь, я буду в восторге от его флирта в сообщениях? – изогнул бровь Даня.
– Кто тебя знает? – пожала я плечами. – Ты же любишь блондиночек.
Это был явный намек на Каролину,
– Если он спросит, какого цвета у меня нижнее белье, я сфотографирую то, что лежит в верхнем правом ящике в гардеробной, – отозвался Матвеев мерзким голосом. Я, кажется, позеленела от злости – именно там лежало мое белье. Аккуратно сложенное. Стопочка к стопочке. Помнится, когда я складывала его, еще подумала – хорошо бы Матвеев не сунул сюда свой большой грязный нос.
– Ты что, там лазил, извращенец?! – уперла я руки в боки, пытаясь скрыть смущение.
– Кхм… Понимаешь, я заглянул туда случайно.
– Что значит – случайно?!
– Я хотел положить куда-нибудь свои носки, – пожал он плечами, только вот в глазах его резвились бесята, – а наткнулся на это.
Последнее слово прозвучало интригующе и двусмысленно. Как будто бы он был заботливой мамочкой, наткнувшейся на журналы сына весьма фривольного содержания.
– Кстати, неплохая цветовая гамма, – продолжал Матвеев вдохновенно. – Хотя я думал, что у тебя обязательно должно быть что-то красное…
Договорить ему я не дала – от всей души зарядила по плечу.
– Захлопни жевальник, муженек, пока я тебе его не поломала, – предупредила я Клоуна.
– А что такого? – невинно похлопал он ресницами.
– Что такого? – ядовито переспросила я. – Я в твоих трусах копалась, идиот?!
– Копайся, я не против, – никак не мог успокоиться Матвеев. – Ты ведь, как жена, теперь будешь стирать мои вещи. Так что вообще без проблем, – явно издевался он. Я снова стукнула его по руке, попросив заткнуться. В ответ Даня сказал, что нам пора в зал. Я заявила, что никуда не хочу с ним идти. А он поднял меня на руки и самым наглым образом взвалил на плечо, как мешок картошки. Я принялась активно брыкаться и вырываться. Но разве можно остановить локомотив?
– Поставь меня на место! – требовала я, понимая, что на самом деле не злюсь. Это было частью нашей игры. Игры, правила которой были известны только ему и мне.
– Не хочу, ты меня не слушаешься, жена, – отвечал Даня, легко удерживая меня.
– Да отпусти ты ее, Макс, – сказал кто-то из его лже-друзей, которые в это время как раз всей своей шумной веселой толпой завалились в холл. Кто-то даже попытался помочь спустить меня на пол, но я возмущенно брыкнула ногой – на плече Клоуна висеть было не то чтобы комфортно, но прикольно. И я совсем не боялась упасть.
– Бедный, надорвешься же! – притворно заохала Яна, явно завидуя мне. Я украдкой показала ей кончик языка, и девчонка вспыхнула. Она беззвучно, но весьма выразительно что-то сказала. Кажется, обозвала меня дурой.
– Ах, оставьте их! – замахал обеими руками Леонид Тимофеевич. – Мивые бганятся – товько тешатся, Пгедставвьяете, какая жагишка у них будет ночью?
И он захохотал. Его внуки только устало переглянулись. Нетрезвый дедушка их порядком утомил.
– Папа, вам бы пить меньше, – заявил своим звучным и нудным голосом Петр Иванович.