#НенавистьЛюбовь

Джейн Анна

– Ах, прости, милый, – язвительно произнесла я, почувствовав себя задетой за живое и одновременно почти счастливой – непередаваемые эмоции. – Не хотела доставлять тебе дискомфорт своим существованием.

– Эй, не злись. Знаешь, что меня радует? – вдруг спросил Даня. – То, что и ты не можешь избавиться от меня. Что и я – в твоей голове.

– Яд в моей голове, – перефразировала я, потирая замерзшие руки. – Все мысли о тебе токсичны, Клоун. Переполнены ненавистью.

– От ненависти до любви – один выдох, – невозмутимо

отозвался Даня, остановился и зачем-то подул мне на волосы.

– А от любви к ненависти – вдох. И свой ты уже сделал.

– Так сильно теперь ненавидишь меня? – спросил он, чуть помедлив. – И при этом не можешь забыть?

– Мне кажется, ты оттягиваешь обещанный разговор, – тут же сменила тему.

– Может быть. Неосознанно, – пожал Даня плечами и почему-то улыбнулся. – Спасибо, что сказала это, Даш. Мне стало легче. Правда.

Он вдруг опустился на колено и поднял с пожелтевшей травы кленовый лист: большой, алый, с тоненькими оранжевыми прожилками, расходящимися от черенка, и протянул его мне. Как когда-то давно, в детстве. В тот самый вечер, когда я запихала в его булочку чеснок, а он посолил мой чай.

Я взяла лист – тонкий и невесомый. И с недоумением повертела в руке.

– Зачем? – только и спросила я, не понимая, что Матвеев делает.

– Помнишь, в тот день – или уже был вечер? – я толкнул тебя, ты упала и поцарапала ладонь до крови. Потом я подарил тебе листочек и сказал, что больше не буду так делать.

– Не помню, – растеряно отозвалась я.

– Я помню, и этого достаточно, – отозвался тихо он. – Каждый раз, когда из-за меня ты ударялась или ранилась, я слишком сильно переживал, чтобы забыть. Прости меня, Даша, – в его голосе слышались отголоски потухшего огня. – Я виноват перед тобой. Но я всегда старался защитить тебя. Тогда, когда мы возвращались домой и к тебе пристали мальчишки. Когда Серый поспорил на тебя за моей спиной. Когда закрутилось все это дерьмо с Владом.

Даня хотел коснуться моего лица, но отдернул руку. Его взгляд вдруг устремился вперед, на появившихся откуда-то трех парней в спортивной одежде, которые шли в нашу сторону.

Матвеев напрягся. Выражение его лица изменилось. И он, вдруг закрыв меня спиной, шепнул:

– Телефон держи при себе. Если что, убегай, поняла?

От изумления я на несколько мгновений разучилась разговаривать. И сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Неужели эти трое парней что-то нам сделают? Что происходит?

Однако ничего не случилось. Они прошли мимо, правда, несколько раз обернулись – наверное, не ожидали в столь поздний час встретить в парке жениха и невесту. Внезапный страх тотчас отпустил меня.

Напряженные плечи Дани расслабились. Он едва слышно выдохнул и на секунду прикрыл глаза.

– Что это было? – спросила я удивленно.

– Да так. Перепутал.

– Что перепутал? – нахмурилась я.

– Думал, гопники местные. Надо было сразу ехать домой, не

гулять так поздно, – отозвался он и сказал, словно сам себе: – Идиот. Не подумал…

– О чем не подумал? Матвеев, давно ли ты параноиком стал? – невинно поинтересовалась я. – Это отличный район, к тому же и на дворе еще не глубокая ночь. Видишь, вон там даже люди есть, – кивнула я в сторону далеких домов. В одном из них находилось кафе, и на крыльце стояло несколько человек. Наверное, курили.

– Идем домой, поговорим обо всем там, – решил Матвеев, взял меня за руку и, ускорив шаг, повел к нашему временному дому.

– Не так быстро! – возмутилась я. – Я себе сейчас шею точно сверну. Завтра перед Люциферовым один плясать будешь.

– Извини, – послушно сбавил шаг Даня.

Его горячие пальцы грели мою замерзшую ладонь. Он не отпустил ее даже в лифте, когда мы стояли, касаясь друг друга предплечьями. Кленовый лист я так и продолжала держать в другой руке, боясь отпустить его.

Шампанское в голове все еще играло, заставляя мир плавно кружиться вокруг меня. Нужно было думать о нашем предстоящем разговоре, а я думала о том, что Матвеев так и не поцеловал меня по-настоящему. И это в день нашей свадьбы, между прочим.

А ведь я хотела этого. Очень. Только он даже губ не разомкнул. Дурак.

Оставил незакрытым очередной гештальт, связанный со своей персоной.

2.19

До квартиры мы добрались довольно быстро – цветы и домик уже ждали нас там. Первое, что я сделала, – сбросила туфли и прямо в платье упала на диван, вытянув гудящие ноги. Пока мы были в парке, я не осознавала, как сильно устала. Но стоило мне расслабиться, как накатила усталость – и физическая, и эмоциональная.

– Держи, – поставил передо мной на столик бокал Даня. Точно такой же был у него в руке.

– Что это?

– Виски с колой. Шампанского здесь нет, – ответил он и залпом опрокинул бокал.

– Я думала, на сегодня хватит алкоголя, – задумчиво сказала я.

– У нас сегодня свадьба, – криво улыбнулся он. – К тому же ты замерзла. Согрейся.

На вкус виски почти не чувствовался – Даня разбавил его слишком большим количеством «колы». Пришлось вставать, идти к барной стойке и подливать алкоголь. Зачем – я и сама не знаю. Может быть, назло Матвееву?..

Я сделала еще один глоток. Теперь напиток ужасно горчил, был вязким и пах сладковато-терпким дымком.

Это был вкус моих ненависти и любви.

– Налей и мне, – раздался позади меня голос Дани. Я вздрогнула – углубившись в свои мысли, я не услышала, как он подошел ко мне.

Ни слова не говоря в ответ, я щедро подлила ему виски, из вредности почти не добавив «колы». Пусть и ему будет так же горько.

– Начнешь рассказывать? – тихо спросила я.

– Да. Соберусь с мыслями. Хорошо?