Ненормальный практик 4
Шрифт:
— Меха говоришь? А где товар?
Да, полковник! Где сцуко товар?! Нам-то телегу не дали!
— В деррревне оставил, — импровизирую. — Сначала цены узнать хотим, потом за товаррром вернёмся. Не в метель же мехррра тащить! А тррравы купить хотим.
Стражник хмыкнул. Многие тащат товар уже договорившись о продаже. Что до, скажем так, пробы товара, так они нас. Тройка прекрасных шуб.
— Ладно, проходите. И не задерживайтесь. Комендантский час в полночь. Попадётесь после — сами виноваты.
Забираю
— Следующие! — гаркает британец.
Очередь двигается, а мы проходим в город.
Что ж, первый этап пройден.
Можно сказать, повезло. Благодаря метели нас пропустили довольно быстро, без лишних вопросов и обысков. Стража спешит загнать всех внутрь и свалить греться.
Сходу вливаемся в поток людей. Фрея сразу берёт меня под руку — входит в роль «любовницы номер один». Ингрид идёт чуть позади, изображая «любовницу номер два». Судя по её взгляду, она всерьёз обдумывает, как бы сдержаться и не воткнуть мне кинжал между рёбер.
— Улыбайся, Ингрид, — шепчу ей. — Ты же счастливая любовница успешного торговца!
— Убью, — шепчет она в ответ, но уголки губ чуть дёргаются. — Когда закончим.
— Как страшно, — улыбаюсь в ответ.
— Пф, — фыркнула та и отвернулась.
— Прям семейная идиллия, — хихикает Фрея.
А она не оставляет попыток, да?
Итак.
Идём по улице. Честно признать, ожидал увидеть захолустье. Типа юрты, халабуды, грязные улочки, где все жуют вяленую рыбу и дерутся за место у костра.
Но ошибся.
Морозный Клык оказался вполне себе. Особенно для северной дыры на краю света. Кипит жизнью даже под вечер!
Таверны работают как в час пик. Доносится музыка на мотив немецких, манит запах жареного мяса и пива. Слышны смех девиц и гоготанье мужиков. Народ отдыхает после тяжёлого дня. Подле гостиниц полно экипажей, да повозок попроще. Вывески на двух языках. Английском и северном. Тут и «Белый Медведь», и «Северный Олень», и «Ледяная Дева». Сделаны в традиционном немецком стиле из камня и дерева. Да уж, обосновались немцы тут не на шутку. Что до британцев, то им похоже было особо наплевать на сам город и значимость имел только форт.
Продвигаемся дальше, по центральному району. Вечерняя торговля здесь идёт полным ходом, всем плевать на метель. Голоса торгашей доносятся из лавок с мехами. С оружейных, где красовались и северные топоры, и британские сабли.
— Уважаемый, не желаете приобрести эти два кольца для своих прекрасных дам? — окликнул нас торгаш ювелиркой.
Подлец.
У меня в кармане ни шиша! Только казённые деньги от полковника. ДЛЯ. МИССИИ.
Я же не настолько безнадёжный капитан, чтобы тратить бабло на безделушки?
— И в какую цену? — улыбаюсь.
С другой стороны, живём один раз ХА-ХА! Завтра скажу лейтенанту, чтобы ещё деньжат подсыпал. Он же строил из себя такого важного, думаю
— По три золотых каждое, — и показал кольца.
— Дорогой, ну что ты, — расплылась в улыбке Фрея, незаметно сжимая мою руку пальцами, мол ЗАЧЕМ?!
— Милый, мы же хотели купить трав, ты забыл? — вмешалась и Ингрид, сжав мою вторую руку.
АЙ! Больно!
Но раз уж начал, то…
— Помню, милая, помню, — и целую Ингрид в щёку, от чего та прифигела! — Но и вас баловать нужно не забывать. А что до трав, так шкуры продадим и купим.
Вот! Отлично сработано же! Я только что подтвердил нашу легенду торговцев!
Затем смотрю на Фрею и говорю:
— Тебе нравится колечко?
— Нет. Может посмотрим ещё? — улыбалась та, но по глазам вижу ей оно точно понравилось.
Да и Ингрид тоже выглядела так, что не отказалась бы.
Шесть золотых — это шесть сотен имперских рублей. Приличная сумма. Стоит поторговаться. Однако, положусь на способности лейтенанта Соболева!
— Беру, — говорю торгашу.
Хотя, лучше бы взял серьги. Всё-таки КОЛЬЦА имеют особый смысл для женщин. Но. Дороги назад нет. Да и, может для местных женщин всё немного иначе? Я, кстати, не вникал в подробности социальных взаимоотношений между мужчиной и женщиной этого мира. Надо ли? Не особо.
В общем, сделка состоялась. Были довольны все. И торговец. И мои компаньонки. И я сам. Идём дальше.
Народу, конечно, как на ярмарке в столице. Северяне в своих мехах, с татуировками и топорами за поясом. Но что интересно, кругом иностранцы. Англичане в шерстяных пальто и, сцуко, цилиндрах! Ещё и с надменными рожами. Немцы в зимних фуражках. Все ходят с таким видом, будто это их личный город.
Но реально взбесило не это, а…
— Смотрите, — тихо сказала Ингрид, кивнув в сторону.
И я увидел.
Британский офицер. Молодой, лет двадцати пяти, в тёплом синем мундире шёл по улице. А за ним семенил мальчишка, может лет четырнадцати, таща здоровенный сундук. И на его шее — клеймо. Выжженное, как у скота.
— Быстрее, ленивый свинтус! — рявкнул англичанин, даже не оборачиваясь.
Мальчишка споткнулся на обледенелом камне, сундук выскользнул, грохнулся в снег. Офицер обернулся, лицо исказилось в омерзении, раздражении.
— Идиот! Если что-то разбилось, шкуру с тебя спущу!
И пнул. Не сильно, но унизительно, как пинают собаку. Мальчишка, бормоча извинения, торопливо собирал выпавшие вещи.
Почему кулаки сжимаются сами собой?
В прошлой жизни я ведь видел достаточно войн и знаю — проигравшие всегда платят цену. Но помечать людей как имущество? Клеймить как скот? Это ведь уже не просто победа. Это унижение ради унижения. Насилие ради насилия. Что я ненавижу.
— Спокойно, — Фрея сжимает мою руку.