Ненормальный практик 4
Шрифт:
Открываю глаза за минуту до условленного времени. Всё внутренние часы. И спасали они мою шкуру много-много раз в прошлом. Фрея с Ингрид тоже уже одевались в темноте, стараясь не шуметь.
В принципе, всё уже было подготовлено. Так что накинули верхнюю одежду и выскользнули из таверны через балкон, после чего прошмыгнули в переулок, что вёл к помойке. Воняло соответственно, зато патруль нос не совал. Дальше двинулись знакомыми закоулками. За два дня изучили их как пять пальцев — где в нишу можно спрятаться, где можно срезать, где взобраться через
Первый патруль прошёл мимо в десяти метрах. Британцы, пятеро. Сонные, злые. Переругивались вполголоса — кому-то не досталось тёплого чая с термоса. Бедняги.
Дождались, пока они свалили, и двинулись дальше.
Нижний город.
Часть городка, которая разительно отличалась от основного. Дерьмовое местечко. Может даже дерьмовое в квадрате.
Лачуги из досок и тряпок, прислонённые друг к другу как пьяницы. Крыши — то солома, то дранка, то просто рваная ткань. Кругом вонь. Нечистоты, гниль и человеческое отчаяние. Я ощущал всё это до удушающего ощущения. Как и был в курсе, что здесь живут так называемые бритами «разнорабочие». По факту же те, кто даже личными рабами стать не удостоился. Вся чернуха на них. Строят, чинят, таскают, убирают — и сдыхают как мухи.
Шли мы молча, стараясь не шуметь.
И тут я увидел.
Посреди кривой площади стояла виселица. Грубая, из необтёсанных брёвен. На ней старик. Тощий, в лохмотьях. Язык вывалился, глаза выпучены. Снег припорошил седые волосы с бородой, превратив в жуткую пародию на Деда Мороза. На груди табличка, криво нацарапанная углём: «ЗА ВОРОВСТВО ДВУХ БУЛОК».
Так вот, кто стал жертвой за кражу хлеба.
И снова внутри накатывает волна. Не гнев. Не жалость. Нечто другое.
Выхватываю из рукава метательный нож.
Бросок. Резкий, точный. Лезвие перерубает верёвку. И труп рухнул в снег.
Не останавливаюсь. Не оглядываюсь. Просто иду дальше.
Фрея с Ингрид молчали. Лица у обеих хмурые, жёсткие. Они поняли. Не жест милосердия это был. Просто правильно. Старик, хоть уже и мёртв, но не заслуживает болтаться в петле, как пугало.
Башня показалась через пять минут. Старая, с провалившейся крышей. Вероятно, когда-то сторожевая. Сейчас же руина среди руин.
Поднимаю руку, показав дамочкам остановиться. Сам сканирую духовной энергией пространство. Не доверяю ни Соболеву, ни кому. Мало ли нас загнали в ловушку? Чую. Знакомые эфирные ауры, что не скроют от меня никакие артефакты — резкость Куракина, дикость Алиева, пустота от Абызовой. Самоуверенность от Стрельцова. Спокойствие Ермолаева и трудолюбие Бьёрна.
— Ждите, — шепчу девушкам. — Проверю сначала.
Да, я даже не доверяю чуйке ядра, так что лучше убежусь ещё и глазами.
Ингрид нахмурилась, кивнув. Фрея сжала рукоять кинжала.
Подкрадываюсь ко входу. Дверь еле держалась на петлях. Заглядываю через щель внутрь.
Полковник Стрельцов стоял у лестницы, при свете эфирной лампы. Вокруг него знакомые лица. Магистры. Рядом о чём-то тихо переговаривались Бьёрн с Ермолаевым. Куракин сидел у стены,
Всё чисто. Подаю знак девушкам, мол можно входить.
Толкаю дверь и шагаю внутрь. Все тут же схватились за оружие.
— Волков? — Стрельцов приподнял брови. Неудивительно, для них я подошёл слишком бесшумно. Но он быстро взял себя в руки и, сунув меч в ножны, более спокойно произнёс: — Вовремя. Ждём только вашу группу.
Фрея с Ингрид вошли следом и закрыли дверь.
И наше контрольное собрание началось.
Полковник развернул на раскладном столике схему форта. Ту самую, что я изучал в ещё в точке сбора, теперь только с новыми пометками и дополнениями.
— Итак, господа, у нас проблема, — начал Стрельцов сухим тоном, обведя всех тяжёлым взглядом. Обычно командиры начинали с этой фразы, когда хотели сказать: «Мы в полной заднице, но делаем вид, что всё под контролем». — По вашим докладам, в городе оказались рыцари Ордена Красного Льва. Этого мы не ожидали.
— Да об этом на каждом углу твердят, — подал голос Куракин, не открывая глаз. — В нижнем городе столько разговоров о них. Шёпотом, правда. Боятся.
— Вопрос только в том, а не очередные ли слухи это? — продолжил Стрельцов. — Сами знаете, как народец любит приврать.
— Это правда, — говорю спокойно. — Наша группа встретила их в таверне. Я же докладывал Соболеву. Один из них — лорд Элдрич. Магистр третьей ступени.
Алиев присвистнул. Абызова повернула своё зеркальное забрало в мою сторону.
— В какой таверне? — резко спросил Стрельцов.
— «Северный Очаг». В центральном районе.
Бьёрн хмыкнул, почесав бороду:
— О, а разве не там произошёл тот самый конфликт? А то я слышал, там какой-то северянин вступился за официантку. О нём теперь толдычут как о герое. — Он понизил голос. — В нижнем городе. Наверху никто не посмеет о таком говорить в голос.
Бля*ь. Ну конечно, слухи уже разлетелись. В прошлой жизни я бы за такую палевность сам себе по морде дал.
Чешу щёку. Пф-ф. Да и какой с меня герой? Так, просто убийца с крохотным огрызком человечности.
— Правда? Прям как о герое, что ли?
Абызова резко шагнула ко мне. И прозвучал её механический голос:
— Постой. Ты же не хочешь сказать, что это ТЫ влез в конфликт накануне миссии? — Пауза. В зеркальном забрале отразилось моё перекошенное бородато-усатое лицо. — Ты ведь мог раскрыть себя!
— Хе-х.
И тут началось. Все накинулись разом.
— Идиот! — рявкнул Алиев. — Перед самой операцией!
— Безответственность! Да у него всё на роже написано! — поддержал Куракин. — Ты мог провалить всё! Генерал ошибся, сделав тебя капитаном!
— Глупец, — снова зазвучал механический голос Абызовой. — Я думала, ты куда смышлённей. Мальчишка.
— Да зелёный он! Ветер в башке! Да?! — не унимался и Алиев.
— Просто лишить его звания. Нет! В ШТРАФБАТ ЕГО ПО НОВОЙ! — уже давно раскрыл глаза Куракин и смотрел на меня как ядовитый змей.