Ненормальный практик 4
Шрифт:
И оба солдата, как две вспышки зелёного и синего света, смещались, ударялись, отскакивали и снова бросались друг на друга. Шкворчала плоть. Жжёг эфир. Раздавались крики ярости.
Эдвард — мечник, с холодными глазами проф убийцы, активировал за спиной облик рапиры.
— Значит, ты — критан, — сплюнул в сторону Алиев.
— Именно, обезьяна, — шёл тот к нему неспешно, при этом готовый к любым манёврам, ведь всем было известно, что кританы наносят колоссальный урон в ближнем
— Да? Ну давай, взглянем! Ха-ха! — оскалился Алиев и тут же сглотнул, когда глаз чуть не проткнуло остриём рапиры. Но он успел отвести голову. Вжух! Тычок! И теперь было не до разговоров!
А Элдрич… Элдрич просто стоял на месте. И даже не смотрел на Стрельцова, всем видом показывая незаинтересованность вступать в бой. Ни с ним, да и вообще, ни с кем.
— Начнём? — спросил полковник.
Но златовласый, просто продолжая наблюдать за схваткой подчинённых, произнёс с полной скукой:
— А в этом есть смысл?
— Вот и проверим, — хмыкнул Стрельцов.
— Не хочу. Что до тебя. Ты же сказал, что превосходство по численности — не по-джентльменски, верно? Так вот, стой и смотри, как оба твои солдата бьются с двумя моими. Когда всё закончится, я убью тебя. Однако, ты можешь нарушить свои принципы ради выживания. Помоги своим солдатам победить. И тогда вы сможете уже втроём напасть на одного меня. Согласись, неплохая цена за твою гордость, да? — и Элдрич взглянул на Стрельцова.
Это было полнейшее издевательство. Британец таким простым способом собирался унизить честь противника. Обычная провокация. И хоть полковник знал и понимал это, но ведь проглотить подобное, как трусливо не принять дуэль. Жив-то останешься, но как же всё остальное?
— Готовься, британец! Я атакую! — и Стрельцов, вынув меч с ножом, бросился в атаку. Не просто за себя, а за честь каждого имперского офицера.
Только вперёд. Через кровь, огонь и британское высокомерие. К победе или смерти.
Подземелье форта воняло как общественный сортир. Кругом плесень, сырость, что-то до тошноты кислое.
И ведь бриты считают себя цивилизованными!
Мы бежим. Быстро, как мыши по норам, но стараемся максимально тихо. В этот раз я впереди, Абызова сзади, Ингрид прикрывает тыл. Всё из-за узких проходов, что позволяли передвигаться только цепочкой.
— Налево, озабот, — механический голос Абызовой в этих катакомбах звучал пи*децки жутко. — По схемам там должен быть проход к центральной башне.
Значит, она тоже их выучила? Молодец.
Сворачиваем.
А
— … говорю тебе, Дженкинс, та северная шлюха делала тако-о-е…
— Просто заткнись и патрулируй. У тебя одни шлюхи на уме.
— Да ты бы сам хоть раз попробовал!
Да что ж там за шлюха такая? Сам же поднимаю кулак своим напарницам. Стоять. Оборачиваюсь к ним, показываю жестами: мол, за углом кто-то есть.
Ингрид кивает, вынимает кинжал. Абызова… а Абызова просто стоит. Хрен знает что у неё там за выражение лица за зеркальным забралом.
Подбираемся ближе.
Аккуратно выглядываю за угол.
Да, двое британцев. Стоят спиной, смотрят на какой-то нелепый рисунок на стене. Один курит, второй ковыряется в кармане. Да и кто на их месте ожидал бы подвоха?
Возвращаюсь за угол:
— Я первого, ты второго, на счёт три, — говорю шёпотом, кивая Ингрид.
— А я? — механический голос Абызовой звучит какого-то хрена обиженно.
— Страхуешь. Вдруг там ещё кто.
Хотя там никого не было. Но она-то не в курсе.
Она кивает. Вроде. С этим грёбанным шлемом хрен поймёшь.
Раз… два…
И выскакиваем с моей северяночкой одновременно. Тыкаю кинжалом в сочленение брони под шлемом первого. Хруст хрящей, булькание. И готово.
Ингрид чуть медленнее. Её жертва даже успевает дёрнуться и открыть рот для крика…
И получает метательный нож прямо в глазницу. Абызова. Бросок был настолько быстрым, что я даже я прихренел.
— Страхую, — поясняет она, пока британец оседает с ножом в мозгу.
— Напомни мне не злить тебя, — бормочу, обтирая кинжал о рукав трупа.
— Поздно. Ты уже разозлил меня своим планом с барьером.
— Но ты всё равно пошла. Что это говорит о тебе?
— Что я — идиотка, — она переступает через труп. — Пошли, пока не хватились.
Ингрид лишь хмурится, но ничего так и не сказала.
Двигаемся дальше. Коридор расширяется, появляются двери по бокам. Кладовые? Камеры? Без разницы. Нам нужна только башня.
И тут…
Грохот наверху. Глухой, однако ощутимый даже здесь.
— Алиев начал вечеринку, — говорит Абызова.
— Рановато, — Ингрид хмурится. — По плану у нас ещё пять минут.
— С каких пор наши планы работают как надо?
Ещё один взрыв. С потолка посыпалась каменная крошка.
— А он не сдерживается, — констатирует Абызова.
И в ответ на её слова раздаётся вой сирены общей тревоги. Пронзительный, режущий уши.
— Вот теперь всё по плану! — ускоряюсь. — Бежим!