Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек"
Шрифт:
И Перца найти, но пушистый зверь может быть на охоте. Меня же нет.
Делаю шаг от двери, и в этот момент в неё снова колотят — так громко и настойчиво, что я подпрыгиваю от неожиданности.
Это уже рабочие приехали?
— Элиза! Ты там? Открывай немедленно!
Лерта. Узнаю её голос и интонации — она всегда говорит так, будто случилось что-то невероятно срочное.
Открываю дверь, и соседка буквально влетает внутрь, затормозив только при виде царящего вокруг хаоса.
— Боги милосердные! — она прижимает руку к груди. —
События последних часов накатывают внезапной волной, и колени начинают подрагивать.
— Я…
Лерта мгновенно оказывается рядом, подхватывает под локоть:
— Так, милая, пойдём-ка присядем. Где-нибудь, где нет этого безобразия, — она оглядывается. — Кухня цела?
Позволяю ей увести себя на второй этаж. Здесь чисто, не считая пары упавших стульев. Лерта усаживает меня за стол и начинает хозяйничать: ставит чайник, достаёт чашки, что-то приговаривая успокаивающим тоном.
— И всё-таки, что случилось? — Лерта ставит на стол чайник, садится и тут же подаётся вперёд. Её глаза блестят любопытством. — Я увидела из окна, как его несли… Он что, ранен?
Я обхватываю чашку, чувствуя, как теплеет лицо под её пристальным взглядом. Наверно, не стоит сплетничать о случившемся во всех подробностях. Лерта та ещё болтушка.
— Он… нездоров. Ему нужен покой.
— О! — она вскакивает. — Так он здесь? Можно взглянуть?
— Лерта, я не думаю…
Но она уже вскочила и идёт прямо к спальне, правильно предполагая, что разместить Эридана больше негде.
— Ну пожалуйста! Я никогда не видела дракона так близко! Тем более лариана!
Иду следом, понимая, что её не остановить:
— Правда, не стоит…
Соседка распахивает дверь спальни и замирает на пороге. Эридан лежит неподвижно, бледный как полотно, но даже так оставаясь чертовски привлекательным гадом. Он выглядит как античная статуя, только грудь едва заметно поднимается в такт дыханию. Верхнюю одежду с него ещё я стягивала, так что теперь он лежит в одной рубашке, распахнутой наполовину, чтобы ничто не затрудняло дыхание.
— Ах, какой мужчина! — Лерта приближается к кровати. — Не понимаю, как ты такого упустила? Я бы на твоём месте…
— Лерта! — от возмущения перехватывает дыхание. — Я не упускала, а отпустила, потому что он сам от меня…
Но соседка словно не слышит. Подходит ближе, протягивает руку:
— Интересно, а кожа у него горячее, чем у обычных людей?
Её пальцы касаются щеки Эридана, и меня обдаёт волной неожиданной ярости:
— Не трогай его!
— Ой, да ладно тебе, — Лерта игриво подмигивает. — Неужели никогда не хотелось… исследовать? Говорят, драконы в постели просто неутомимы.
Чувствую, как краска заливает лицо:
— Пожалуйста, пойдём отсюда.
— Да брось! — она наклоняется над ним. — Смотри, какие мышцы… А что там ниже? — её рука тянется к одеялу. —
Что-то внутри меня взрывается:
— Лерта! — голос звенит от гнева. — Немедленно убери руки и выйди!
Она отшатывается, явно удивлённая моей реакцией:
— Ну чего ты так? Я же просто…
— Уходи! — повторяю, чувствуя, как дрожат руки. — Как тебе такое в голову-то пришло? Он болен, беспомощен, а ты… — задыхаюсь от возмущения.
— Фи, какая злюка, — она надувает губы. — Я же из любопытства…
— Оно неуместно, — цежу сквозь зубы, становясь между ней и кроватью. — Уходи. Сейчас же.
— Ладно-ладно, — она поднимает ладони. — Какие мы собственницы! А ещё говорила, что он тебе не нужен…
Захлопываю за ней дверь и прислоняюсь к ней спиной, тяжело дыша. Сердце колотится как безумное. Никогда не думала, что во мне может быть столько ярости.
Медленно возвращаюсь к кровати. Эридан по-прежнему неподвижен, но мне кажется, что его лицо чуть напряжено, будто ему неприятны были эти прикосновения. Хотя, возможно, я просто всё придумала.
— Прости, — зачем-то извиняюсь я, осторожно поправляя одеяло. — Я не должна была позволять…
Останавливаю себя. С кем я разговариваю? Он же не слышит. Но всё равно не могу удержаться — легко касаюсь его руки:
— Отдыхай. Надеюсь, утром ты проснёшься в полном порядке, — поджимаю губы и выдавливаю нервную улыбку. — И свалишь из моей лавки. Кстати, она названа так не в честь тебя. Это тест на испорченность, и ты его не прошёл.
И почему-то кажется, что его лицо чуть разглаживается, становится спокойнее. Наверное, просто игра воображения.
«А ещё говорила, что он тебе не нужен…» — вспоминаются слова Лерты, и я чувствую, как снова краснею. Похоже, я многого о себе не знаю.
Глава 41
Знакомые лица ремонтников действуют успокаивающе.
Это те же ребята, что помогали чинить мой дом, уже знаю, что они надёжные и спокойные.
Обменявшись приветствиями, я оставляю их заниматься окнами. Утром придётся ещё и уборкой озадачиться, но пока мне хватит потрясений, и я очень хочу спуститься в мастерскую.
Перед этим в последний раз заглядываю к Эридану. Его состояние не изменилось — дыхание ровное, лицо спокойное. Решаю приоткрыть окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух, укрываю бывшего одеялом и, уперев руки в бока, поджимаю губы.
— Будь уверен, это проявление заботы не потому, что ты заслуживаешь!
Не знаю, зачем я всё это говорю.
Качнув головой, разворачиваюсь и иду к лестнице.
Мой чайник ждёт меня, такой же, как я его оставила. Провожу пальцами по гладкому боку — высох идеально, ни трещинки. Удивительно, как много изменилось за эти дни, а он остался прежним. Клянусь, вот за это я и обожаю гончарное искусство. Всем нам нужно что-то постоянное в чудовищно переменчивом мире.