Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора
Шрифт:
— Лена, — мягко говорит Мира, присаживаясь рядом с деревянной лоханью. — Мы понимаем твой страх, но ты едва держишься. Позволь помочь. Искупаем малыша, согреем, переоденем. Он не первый тут такой, честно.
Слёзы наворачиваются на глаза – от усталости, боли в руках, от противоречивых чувств. Разум говорит, что девушкам можно доверять, но сердце сжимается от ужаса при мысли выпустить ребёнка из рук.
— Обещаете не уносить его далеко? — мой голос дрожит.
— Вот прямо здесь, рядом с тобой и искупаем, —
Наблюдаю, как они ловко и нежно обращаются с малышом. Он даже не плачет, только удивлённо таращит свои невероятные синие глаза, когда его опускают в тёплую воду. Мира что-то тихонько напевает, намыливая его мягкой губкой, а Таша держит его головку.
Позволяю себе откинуться назад и закрыть глаза. Вода пахнет травами – должно быть, целебными. Постепенно боль в руках отступает, сменяясь приятным теплом. Кто-то – кажется, Мира – осторожно моет мои волосы, массируя кожу головы. Я почти проваливаюсь в дрёму. Даже и не вспомню, когда последний раз кто-то обо мне заботился вот так.
— Девочки, какие же вы чудесные… Спасибо вам.
— Да брось! — тихо смеётся Мира.
— Людям нужно помогать, — соглашается Таша. Может и нам кто-то однажды поможет. Драконьи боги ничего не забывают.
Значит всё же драконьи? Куда я попала?
Потом меня кутают в толстые полотенца, помогают надеть платье из мягкой шерсти. Малыша тоже переодевают в чистые пелёнки. Он сыт и доволен, сразу засыпает у меня на руках.
— Хозяйка хотела поговорить, — напоминает Таша. — Сможешь спуститься? А то нам ещё прибраться надо.
Киваю – силы понемногу возвращаются после ванны.
— Я провожу её до кабинета, и вернусь помочь, — вызывается Мира.
Мы спускаемся в холл и сворачиваем к кухне мимо барной стойки. Похоже, тут находится ещё и некое подобие кабинета. У двери я слышу голоса.
— ...светлые волосы, голубые глаза. Невысокая, худенькая. Должна быть с ребёнком, но… может быть и одна, — говорит низкий мужской голос.
Замираю на месте. Сердце начинает колотиться как безумное.
— Как давно пропала ваша жена? — это голос Рильды.
— Меньше суток. Следы ведут в лес, но там их замело снегом...
Чувствую, как подкашиваются ноги. Что-то в этом голосе... знакомое и пугающее одновременно. Вопрос в том, что?
Крепче прижимаю к себе спящего малыша и начинаю медленно пятиться назад. Не знаю почему, но я знаю, что если покажусь этому мужчине на глаза, случится что-то ужасное.
В этот момент мой сын внезапно и без видимой причины начинает плакать.
Чёрт!
Глава 5
Крик ребёнка разрывает тишину, и я бросаюсь убегать. Прекрасно понимаю, что мужчина всё слышит. А что если он ищет именно меня и МОЕГО ребёнка? На каком-то подсознательном уровне я понимаю,
Я должна защитить его. Не отдала волкам, так с чего бы мне отдавать его какому-то мужику?
Сердце колотится где-то в горле, когда проскакиваю мимо опешившего мужчины, попавшегося мне в коридоре и проводившего меня возмущённым «эй!».
Краем глаза замечаю, как распахивается дверь кабинета, но успеваю шмыгнуть за угол. Надеюсь, он меня не заметит, но из-за того, что малыш плачет это не важно. Он точно поймёт, куда я убежала!
— Стой! Элена!
Его голос, низкий и властный, преследует меня по пятам. Сейчас я мало о чём думаю, но звук голоса мужчины кажется мне каким-то нечеловеческим. Есть в нём нотки, от которых внутри всё сжимается от ужаса. Будто я слышу не голос человека, а вой волков или рычание тигра, что-то подобное.
Малыш, ну как же так! Почему я не оставила тебя наверху? Впрочем, я знаю почему. Я бы с ума сошла от беспокойства за него.
Влетаю в общий зал. Несколько посетителей удивлённо поднимают головы от своих тарелок, но в основном всем на меня плевать.
Куда бежать? Куда?!
Малыш продолжает плакать, и этот звук словно раздирает мне душу. Прижимаю его крепче, шепчу:
— Тише, маленький… Ну почему именно сейчас? Тебя не пугали волки… что же делать?!
Но он, должно быть, чувствует мой страх.
— Элена! Немедленно остановись! — кричат за спиной, и я бросаюсь через зал к другому коридору. Главное не выбежать сейчас на улицу. Мы с ребёнком после ванной, такими темпами заболеем и все усилия по нашему спасению пойдут прахом.
Тяжёлые шаги всё ближе. Кажется, он должен слышать не только плач ребёнка, но и грохот моего сердца.
Вываливаюсь в большой прохладный зал, заставленный ящиками и мешками. Склад какой-то? Я бросаюсь влево и вздрагиваю, когда руку простреливает острой болью – такое чувство, что на внутренней стороне предплечья ожог. Я держу сына, так что посмотреть, что с ней, не могу. А боль только усиливается!
Мечусь между проходами, натыкаясь на тупики, и пытаюсь придумать, где прятаться. В ушах стучит кровь, я уже не слышу даже шагов, а обернуться слишком страшно. Если он прямо за мной, я просто умру от страха.
Добегаю до противоположной стены и понимаю, что загнала себя в угол. Здесь только окно – большое, но закрытое тяжёлыми ставнями.
— Всё кончено, Элена, — мужчина говорит где-то совсем близко. В нём слышится раздражение и что-то ещё... торжество? — Хватит этого безумия. Верни мне моего сына. Сейчас же!
Приказ как удар плетью.
Может… мне и правда стоит отдать его? Что если я каким-то образом оказалась воровкой и… Нет, это бред!
Я не отдам его. Ни за что. Как минимум пока не разберусь, что к чему и как я оказалась тут.