Необратимость
Шрифт:
От Джаспера.
Все происходит слишком быстро. Мгновение назад мы были охвачены любовью, мир растворялся, когда я представляла, как просыпаюсь в его объятиях на рассвете, и солнечный свет озаряет его сонную улыбку.
А теперь меня подбрасывает от каждого тяжелого шага, дверь во внутренний дворик открывается, и прохладный ночной воздух лишает меня того немногого тепла, которое осталось.
Когда мы исчезаем в темноте, мой мутный взгляд натыкается на безжизненное тело Джаспера - неподвижно лежащее на полу, где мы когда-то танцевали. Слезы текут по моим щекам, но
Единственное, что хуже смерти, - это прожить еще мгновение без него.
И единственное, что хуже этого…
Это то, что со мной будет дальше.
ГЛАВА 2
Придурок: Нужно поговорить. Двадцать первая и Деланси.
Я: Отвали.
Придурок: У меня есть новости.
Я: Мне все равно.
Удерживая кнопку, пока телефон не потухнет, я падаю на диван, натягиваю на лицо бейсболку и пытаюсь отключить мозг. Если бы новости были хорошими, я бы уже знал.
Мои глаза закрываются.
Открываются.
И так повторяется еще час, пока я не включаю телефон и не вижу последнее уведомление.
Придурок: Мне нужно, чтобы ты услышал это от меня.
Черт возьми, он знал, что это меня зацепит.
Двадцать минут спустя я здесь.
– Привет, красавчик.
– Я едва успеваю войти в дверь, как передо мной возникает блондинка в красном, расшитом блестками платье.
– Угостишь меня выпивкой?
– Я занят.
– Я протискиваюсь мимо нее, хрустя скорлупой арахиса под ногами. Саша, стоящая за барной стойкой, встречает мой взгляд, кивком указывает на столик в дальнем углу и отрицательно качает головой девушке в блестках, которая все еще следует за мной.
Должно быть, новенькая.
Гипнотический ритм разносится над сценой, где танцовщица обхватывает одной ногой шест и выгибается назад почти до пола, где она взмахивает завесой темных волос перед толпой завороженных мужчин. Ритм медленный и ровный, в такт биению моего сердца.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Вдохнув полной грудью воздух, насыщенный дымом, я привычно осматриваю помещение и направляюсь к задней стене. На первый взгляд, я ничем не отличаюсь от остальных клиентов, пробираясь в темноте, обходя столы, стулья и несколько сомнительных липких луж, о происхождении которых я отказываюсь думать. Но я здесь не ради удовольствия. Я здесь по делу.
Хотя я горжусь своими хорошо отточенными инстинктами, они не нужны, чтобы найти мою цель: он ждет в нашей обычной кабинке, потягивая виски, в его русых волосах отражаются вспышки движущихся огней цвета фуксии.
Люк Таннер.
Я почти уверен, что я один из трех человек, кто понимает, что его фамилия не Таннер.
Остановившись перед столом, я забираю бокал у него из рук.
–
– Зачем? У тебя есть дела поважнее?
– Он выхватывает у меня виски с таким видом, будто наступит конец света, если я попробую алкоголь.
Вполне справедливо, он не раз видел меня в жутком состоянии.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Он кивает головой на стакан с газированной жидкостью, стоящий напротив него.
– Саша приготовила его специально для тебя. В нем есть лайм.
– У тебя есть тридцать секунд, чтобы убедить меня не возвращаться прямо сейчас обратно в постель.
– Я игнорирую приглашение сесть.
– Некоторые люди спят в час ночи, знаешь ли.
– Ты не из их числа.
– Не в этом дело.
Дело в том, что я ненавижу это место. Не за то, что оно из себя представляет, а за то, что встреча в этом сомнительном баре для джентльменов на Деланси почти наверняка гарантирует, что мне не понравится то, что скажет мой бывший партнер.
Когда мы работали в паре, этот клуб был местом, где мы связывались с информаторами и проводили тайные встречи. Один взгляд на немногочисленных посетителей, половина которых сжимает в руках свои члены, и становится ясно, что никого из них не волнует разговор, происходящий в кабинке, спрятанной в тени. В этом и заключается прелесть этого клуба - можно уединиться на виду у всех.
Здесь даже есть свой вышибала.
Таннер, наклонив подбородок, стреляет через мое плечо своей пресловутой очаровательной улыбкой.
– Я скучаю по этому заведению. Здесь отличный выбор пива. И женщин.
– Ты не пьешь пиво.
– Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы покачать головой официантке, пока она не подошла слишком близко.
– А в моем заведении вообще ноль людей. Я выиграл.
– А, но женщины… Он машет рукой в сторону сцены.
– Насколько я знаю, женщины все еще люди.
– Это не дискриминация, просто я вообще не люблю людей.
– Почему я здесь?
– Если бы я постучал в твою дверь, ты бы открыл?
– Нет.
– Присаживайся, Портер.
Я смотрю на мои несуществующие часы.
– Десять секунд.
– Айзек.
– Его выражение лица становится мрачным.
– Пожалуйста.
У меня скручивает желудок. Он никогда не называет меня по имени. Я помню только один раз, когда…
Внезапно мое любопытство сменяется леденящим страхом, я больше не хочу слышать его новости.
– Я пойду.
Я успеваю повернуться, когда он сбрасывает на меня бомбу.
– Соммерфилд взял вину на себя.
Вину.
Мое горло обжигает кислотный коктейль из желчи и плохих предчувствий.
– Что?
– Он добавил ее в свой список.
– Нет.
– Я глупо моргаю. Выражение его глаз - единственное подтверждение, в котором я нуждаюсь.
– Это был не он, - рычу я, сжимая челюсти так крепко, что можно размолоть стекло.
– Это был не он, мать его… Скажи мне, что они не купились на это.
Но я уже знаю ответ. Рухнув в кабинку, я провожу рукой по лицу, пока в глазах не мутнеет. Таннер достает из переднего кармана пачку сигарет.