Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга
Шрифт:
Гесар сообщил о тех указаниях, которые им были получены, и все они согласились, что обычные предписания касательно условий цамы не могут быть важнее приказаний богов.
Было решено обратиться к Дигчену за помощью и сотрудничеством в этом походе и призвать его с тремя сотнями тысяч воинов из Хора, а также сообщить Юле Тонгьюру из Джанга, что Гесар ожидает его с таким подкреплением, которое тот сможет собрать.
В ожидании прибытия союзников воины Линга осматривали своё оружие и лошадей, а женщины готовили для них провизию.
Дигчен явился со своими тремястами тысячами хори, а Юла Тонгьюр привёл с собой шестьдесят предводителей и пятьсот тысяч солдат. Численность воинов Линга доходила до трёхсот тысяч.
Вся эта огромная армия, совершая
Через пять дней все всадники выдвинулись в путь под предводительством Гесара, и в тот же вечер они достигли берегов реки в южной части Кхама [Кхам Лхо Чу].
Реку пересекал мост, сделанный из досок, сложенных поверх железных цепей, а с другой стороны реки стояла сторожевая башня, охранявшая границу. Жители крепости очень удивились, завидев армию чужеземцев, разбивших на таком близком расстоянии свой лагерь.
— Интересно, это враги или друзья? — задавались они вопросом. Двое управляющих [159] , Ламо Тонгдруб и Юмдуг Пойе Лобе, направились к царю Шингти, чтобы донести об этом странном событии и получить от него приказ о дальнейших действиях. Они застали его сидящим поверх окровавленной человеческой кожи и, поднеся ему в дар меха, рассказали о причине своего приезда.
— Я знаю об этих чужеземцах не больше, чем вы сами, — отвечал царь. — Я соберу шестьдесят своих министров, чтобы держать совет.
159
B каждой крепости есть двое управляющих: дрункор, мирянин, и цедрунг, носящий духовный сан. Упоминание об этих управляющих является недавним дополнением к поэме и появилось, скорее всего, после семнадцатого века, когда в Тибете установилось правление далай-лам.
Совет собрался, но никто из его участников не мог определить намерения иноземной армии. И всё же они единогласно решили, что только отшельник, лама Тхеуранг [160] из Тагкар Ома Джиг Дзонга сможет прояснить этот вопрос. Царь отправил посланников к пещере, в которой жил лама, чтобы просить его о помощи.
— Возвращайтесь обратно к хозяину, — сказал отшельник посланникам, прочитав составленное для него письмо. — У меня нет ответа для вас, и мне не нужна лошадь, я не поеду с вами. Прочь!
160
Скорее всего, лама принадлежал к роду демонов, потому что «тхеуранг» по-тибетски — это название вида демонов.
Царские посланники были очень обеспокоены, они не понимали, что означает отказ ламы. То ли он не хотел снизойти до ответа на вопрос Шингти, то ли он собирался прийти пешком. Однако отшельник Тхеуранг своим суровым видом дал им понять, что не расположен к долгой беседе. Он отослал помощников царя прочь, и те уехали ни с чем.
Как только они удалились, лама сел в своей пещере, скрестив ноги, на коврике для медитации из медвежьей шкуры и оставался неподвижен. Через некоторое время точная копия проявилась из его тела и, отделившись от него, стала плотной и неотличимой от него самого. Теперь в пещере находились два ламы Тхеуранга, один сидел неподвижно, а второй стоял перед ним. Затем стоявшая фигура двинулась к выходу из пещеры и, оказавшись снаружи, с необычайной скоростью устремилась в направлении резиденции Шингти. Другой лама Тхеуранг оставался при этом погружённым в глубокую медитацию, сидя на своей медвежьей шкуре со окрещёнными ногами, выпрямленной спиной и бесстрастным лицом.
Когда лама Тхеуранг прибыл к Шингти и ему сообщили о прибытии иноземной армии, он только понимающе покачал головой.
— Ничего хорошего, предводитель, это тебе не предвещает, — сказал он, обращаясь к Шингти. — Нет сомнений, что эти люди — враги.
— Лучше
Тогда управляющий и министр, назначенный ему в сопровождение, вскочили на красную и жёлтую лошадей и спустились к реке. Когда они оказались в поле зрения лагеря, то громко позвали незнакомцев.
В это время предводители собрались в шатре Гесара. Услышав крики, двое из них вышли наружу и, подойдя к реке, закричали людям Шингти в ответ:
— Если вы хотите говорить с нами, идите сюда.
Посланники Шингти не осмеливались пересечь мост, не убедившись в дружественных намерениях незнакомцев.
Однако как только их пригласили, они перешли на противоположный берег и остановились неподалёку от лагеря. Двое обратившихся к ним подошли ближе. У одного из них был синий цвет кожи, и ехал он верхом на синем коне, а у другого был красный цвет кожи, и ехал он на красном коне. У обоих на головах были железные шлемы, украшенные маленькими флажками.
— Что вы хотите нам сообщить, о храбрецы? — спросили они.
Посланники Южного царства отвечали им.
— Кто вы, о воины, прибывшие сюда в таком множестве, и кто ваш предводитель? Почему вы не спросили разрешения разбить здесь лагерь и заплатить за использование травы и воды? Отправляйтесь вверх или вниз по течению, становитесь в любом понравившемся вам месте, но не разбивайте лагерь здесь. Царь Шингти не дозволяет этого. Остерегайтесь нанести ему таким образом оскорбление, о воины, в гневе он ужасен и сотрёт вас в пыль.
Человек с синим цветом кожи отвечал:
— О, воины Южного царства, знайте, что я — Юла Тонгьюр из царского рода Джанга. Это лагерь войска Гесара. Если мы захотим остаться надолго, то сможем пробыть здесь целый год, но, в любом случае, мы будем стоять не меньше трёх месяцев. Платить ни за воду, ни за траву мы не станем. Мы прибыли, чтобы говорить с царём Шингти.
— Бродяги из Линга! — вскричал военачальник Менчен Кула. — Что можете вы сказать могущественному царю Шингти с Юга? Скажите мне, и я передам это ему.
Затем Дигчен, краснокожий воин, сидевший верхом на красном коне, вытащил из своего амбага [161] большую золотую трубку весом в девятнадцать сангов [162] , в которой вмещался бау [163] табака. Он наполнил ее, поджёг и сказал:
— Если хотите знать, зачем мы прибыли сюда, о воины, я вам отвечу.
У предводителя Тротунга из Линга есть храбрый сын двадцати лет от роду. Каждый год с самого его рождения прорицатель делает мо, чтобы узнать, кто станет его будущей женой, и каждый год выпадает один и тот же ответ. Он должен взять себе в жёны дочь царя Шингти. Если отец отдаст нам её по-хорошему, то мы поднесём ему золото и серебро взамен [164] . Однако если он откажется от этой сделки, то всё закончится плохо для него, мы разграбим его владения и заберём его дочь силой.
161
Карман у груди, образованный складками запахнутой и подпоясанной традиционной тибетской одежды, или чубы.
162
Около двух фунтов или одного килограмма.
163
Большая мера для взвешивания зерна.
164
В Тибете было принято выплачивать родителям невесты сумму, в которую они оценивали затраты на её воспитание и содержание.