Неоновые Боги
Шрифт:
— Это моя вина.
Я уже качаю головой, прежде чем она заканчивает.
— Нет, не бери это на себя.
— Как ты можешь так говорить? Разве это не звучит знакомо? Незнакомый мужчина ведет
испуганную женщину к реке? Повсюду, словно, написано «Зевс».
Она права, но это ничего не меняет. Мы должны добраться до моста.
— Мы узнаем больше, как только доставим ее в безопасное место. Сосредоточься на этом
прямо сейчас.
Я почти ожидаю, что она будет спорить, но она расправляет плечи и делает медленный
— Хорошо.
— Пойдем.
Мы спешим вниз, чтобы найти Харона и остальных, ожидающих нас. Можжевельниковый Мост слишком далеко, чтобы добраться до него пешком с какой-либо степенью срочности, поэтому мы все набиваемся в две машины. Я держу Персефону за руку всю дорогу. Нет смысла пытаться развеять ее напряжение, особенно когда на линии кто-то, о ком она заботится. Единственное, что я могу сделать, это предложить то немногое утешение, которое у меня есть. Она продолжает звонить по номерам и, наконец, ругается.
— Этот ублюдок отправляет меня прямо на голосовую почту. Его телефон не был отключен
раньше, а теперь отключен.
Нетрудно догадаться, о ком она говорит. — Орфей не самый надежный. — Нейтральное утверждение, так как я не уверен, что ей сейчас нужно. — Я никогда не прощу его за это. — Ее глаза становятся холодными. — Я сама убью его, если что-то случится с Эвридикой.
На это нечего сказать хоть отдаленно полезного. Я убью его за тебя -
вряд ли это то романтическое заявление, которое хочет услышать человек, независимо от того, насколько он сейчас обеспокоен и взбешен. Наше прибытие на мост избавляет меня от необходимости придумывать лучший ответ.
Мы с визгом останавливаемся и вываливаемся из машины. Это похоже на ночь, когда люди совершают плохие поступки, воздух холодный и спертый, низкий туман поднимается от реки и стелется по земле. Это придает атмосфере жутковатый оттенок и затуманивает наше зрение.
Это напоминает мне ту ночь, когда Персефона пересекла реку Стикс.
Я следую за Персефоной к большим колоннам, которые стоят по обе стороны Можжевелового моста, что является четким указанием границы на нашей стороне реки. Это один из лучше освещенных мостов, и я знаю, что она ищет на другой стороне признаки своей сестры, как и я. Мы действовали быстро, но даже пешком она уже должна была быть здесь.
— Аид. — Страх в голосе Персефоны — это призыв, на который я не могу не ответить. Она
никогда, никогда не должна бояться. Не тогда, когда она со мной.
— Она будет здесь. — У меня нет права предлагать эту гарантию. Я не знаю обстоятельств, кроме
того, что Эвридику преследуют.
Как будто мои слова призывают ее, туман на другой стороне моста рассеивается, и появляется женская фигура. Она не убегает. Она спотыкается. Я не могу разглядеть детали на таком расстоянии, но она прижимает руку к телу, как будто она ранена.
Черт.
Персефона хватает меня за руку и издает бессловесный крик. Она делает
— Мы… — У нее нет шанса закончить.
Мужчина выходит из тумана позади Эвридики, как охотящийся ястреб за своей раненой голубкой. Персефона замирает, и когда она говорит, ее голос странно спокоен. — Отпусти меня.
Если я отпущу ее, она побежит к своей сестре, вероятно, играя на руку Зевсу. Означает ли это забрать ее с улицы сегодня вечером или более длительную игру, не имеет
значения. Это произойдет.
Если я буду удерживать ее, пока что-то случится с ее сестрой, я потеряю ее задолго
до конца зимы. Более того, я не смогу жить в мире с самим собой, если буду стоять сложа руки, пока этой женщине причиняют вред.
— Персефона…
Мужчина, охотящийся за Эвридикой, подбегает к ней и хватает за плечо, разворачивая ее. Она кричит, звук резкий и испуганный. Я двигаюсь до того, как пойму, что принял решение. Я поворачиваюсь и толкаю Персефону в объятия Харона.
— Не позволяй ей перейти мост. — Я буду единственным, кто заплатит за сегодняшние проступки.
Я ей этого не позволю.
Она ругается и борется с ним, но Харон крепко держит ее, прижимая руки к бокам и удерживая неподвижной, не причиняя ей вреда. Этого достаточно. Я бегу через мост к ее сестре быстрее, чем когда-либо за очень долгое время. Недостаточно быстро. Я знаю это, когда достигаю середины пути.
Нападающий на Эвридику бросает ее на землю. Она падает с глухим стуком, от которого у меня сводит живот, но она не лежит спокойно. Она даже не оглядывается на него. Она просто смотрит на свою сестру и начинает ползти к мосту.
— Эвридика!
Мучительный крик Персефоны дает мне крылья. Это и мужчина, нависший над ее младшей сестрой. Его лицо искажено свирепой гримасой. Он не кричит, но, несмотря на это, его слова доносятся издалека.
— Позови свою сестру, Эвридику. Кричи для нее.
Я подозревал, что за этим стоит Зевс; слова этого человека подтверждают это. Я не помню, как вытаскивал пистолет, но его холодная тяжесть ощущается в моих руках, когда я добираюсь до столбов на верхней городской стороне моста.
— Отойди от нее!
Он наконец-то, наконец-то смотрит на меня.
— Или что? — Вспышка металла в его руке, когда он наклоняется и хватает Эвридику за волосы.
–
Ты не на той стороне реки, Аид. Прикоснись ко мне, и будут последствия.
— Я знаю. — Я нажимаю на спусковой крючок. Пуля попадает ему в запястье руки, держащей
нож, и он отшатывается от нее.
Один взгляд на сестру Персефоны, и становится ясно, что Эвридика не сможет
преодолеть расстояние между нами. В ее глазах пугающе пустой взгляд, который я слишком хорошо узнаю. Я часто видел это в зеркале, когда был ребенком. Она ушла куда-то внутрь себя, ведомая туда страхом и насилием.