Неоновые Боги
Шрифт:
Я проскальзываю в дверь и останавливаюсь, чтобы сориентироваться. Офис примерно такой, как я и ожидал, — тяжелый, из стекла, стали и темного дерева, с золотыми вставками повсюду. Это, несомненно, дорого, но кажется таким же бездушным, как и все остальное здание.
Из приоткрытой двери в дальнем углу доносится ворчание, и я достаю пистолет, который дала мне Гермес. Мне требуется несколько секунд, чтобы распознать источник звука в сочетании с ритмичным шлепаньем плоти о плоть.
Мое сердце останавливается в груди. Он трахает кого-то в этой
Мысли прекращаются. Вся стратегия вылетает в окно. Тупая ярость охватывает меня, когда я подхожу к двери и открываю ее. Я так занят подготовкой к спасению женщины, которую люблю, что мне требуется несколько долгих мгновений, чтобы понять, что это не Персефона, склонившаяся над раковиной. Я не узнаю эту женщину, но она, по крайней мере, кажется довольной собой. Никто из них не замечает меня, когда я отступаю в тень.
Я не могу полностью успокоить свое бешено колотящееся сердце, когда занимаю позицию в углу возле двери, прячась в тени, где никто из них не увидит меня, когда они выйдут из ванной.
Это была не Персефона.
Но если я сыграю неправильно, в следующий раз это может случиться.
Если бы она выбрала его, это застряло бы у меня в горле, как битое стекло, но я бы уважал ее выбор. Но она не выберет его. Не по своей воле. Он получит удовольствие, сломав ее, а этого я не могу допустить.
Им требуется всего несколько минут, чтобы закончить. Я не знаю, почему я шокирован, когда они едва обмениваются парой слов, прежде чем выйти из ванной. Женщина выходит первой и несется через офис к двери. Зевсу требуется больше времени. К тому времени, как он выходит и опускается в кресло за своим столом, я уже сгораю от нетерпения.
Вот тогда я выхожу из своего укрытия и направляю на него пистолет.
— Доброе утро, Зевс.
Глава 30Аид
Зевс медленно поворачивается ко мне лицом. Я видел его фотографии, расклеенные по всем газетам и сайтам сплетен, больше раз, чем могу сосчитать, но лично он кажется блеклым. Здесь нет тщательно подобранного освещения, чтобы максимально подчеркнуть его мужские черты. Его костюм помят, и он не застегнул пуговицу, когда передевал рубашку. Он… человек. Подтянутый и достаточно привлекательный, но не бог, не король и даже не монстр. Просто старик.
Он смотрит на меня, шок скользит по его лицу.
— Вживую ты еще больше похож на своего отца.
Это выводит меня из шока.
— Ты не имеешь права говорить о моем отце. — Я выхожу из угла, осторожно держа пистолет
перед собой. — Вставай.
— Я не могу поверить, что ты был таким чертовски глупым, чтобы появиться здесь. — Он
медленно поднимается, вытягиваясь во весь рост. Он на несколько дюймов выше меня, но это не имеет значения. Я никогда не хотел, чтобы это был честный бой.
Он не выглядит особенно обеспокоенным этой конфронтацией.
— Я
побежит к тебе и будет готова играть в такие игры.
Я крепче сжимаю пистолет.
— О ней ты тоже не имеешь права говорить. — Нажми на спусковой крючок. Просто, черт, нажми
на спусковой крючок и покончи с этим.
Зевс ухмыляется мне.
— Задел за живое? Или дело в том, что она достаточно быстро вернулась ко мне, когда поняла,
в чем заключается истинная сила?
— Ты ужасно самоуверен для того, кому угрожает человек с пистолетом
— Если бы ты собирался застрелить меня, ты бы сделал это в ту же секунду, как я сел. — Он
качает головой. — Оказывается, ты похож на своего старика не только внешне. Он тоже всегда не решался нажать на спусковой крючок.
И снова я говорю себе сделать это, застрелить его сейчас и покончить с этим. Зевс совершил неисчислимые злодеяния. Если когда-либо и был человек, который заслуживал казни, так это он. Пока он жив, Персефона не будет в безопасности. Мои люди не будут в безопасности. Черт, пока он рядом, Олимп не будет в безопасности. Я бы оказал услугу каждому человеку в этом чертовом городе, избавив этого монстра от страданий.
Деметра и добрая половина из Тринадцати только рады, что я стану их оружием. Нет ни одного гребаного человека, который будет держать на меня зло, если я убью его…
Кроме Персефоны.
Кроме меня.
— Если я нажму на этот курок, я буду ничем не лучше тебя. — Я медленно качаю головой. — Я
ничем не лучше любого другого члена Тринадцати, который готов совершать непростительные поступки, чтобы получить больше власти. — Я не хочу больше власти, но никто, кто посмотрит на это со стороны, не поверит в это.
Зевс ухмыляется.
— Ты не лучше нас, мальчик. Ты можешь играть в короля в нижнем городе, но когда дело
доходит до драки, ты избиваешь человека почти до смерти и появляешься здесь, чтобы угрожать мне пистолетом. Это именно то, что я бы сделал на твоем месте.
— Я совсем не похож на тебя. — Я практически выплевываю эти слова.
Он смеется.
— А разве нет? Потому что с того места, где я сижу, ты не похож на хорошего парня.
Я ненавижу то, что он прав.
Я не могу убить его.
Не так, как сейчас.
Я медленно опускаю пистолет.
— Я совсем не такой, как ты, — повторяю я.
Он фыркает.
— Это уже второй раз за столько дней, что ты нарушаешь наш договор. Даже если бы я был
готов закрыть глаза на первое, Тринадцать не проигнорируют эту атаку. Они будут выть, требуя твоей крови.
— Уверен? — Я позволяю себе свирепо ухмыльнуться. Наконец-то, черт возьми, наконец-то я
знаю то, чего не знает этот ублюдок. Если я не могу убить его, то, по крайней мере, я могу сделать это. — Ты действительно веришь в свою собственную фантазию, не так ли?