Неоновые Боги

Роберт Кэти

дверь. — Зевс действительно мертв?

— Да. — Она выглядит измученной, под глазами темные круги, волосы растрепаны, как будто она

провела по ним пальцами. Я ловлю ее руки. — Мама хотела бы, чтобы ты вернулась домой. Мы все хотели бы.

Она открывает рот, колеблется и наконец кивает.

— Я так и сделаю. — Она грустно улыбается мне. — Но что-то подсказывает мне, что ты здесь не

ради меня. Аид сейчас со щенками.

— Я не задержусь надолго…

— Все в порядке. — Еще одна из тех грустных улыбок. — Харон предложил

подвезти меня домой,

когда я решу, что это то, чего я хочу. Не беспокойся обо мне.

Легче сказать, чем сделать, но она права. У Эвридики есть свой собственный путь, по которому она должна идти вперед. Я еще раз обнимаю ее.

— Я здесь всякий раз, когда я тебе понадоблюсь.

— Я знаю. А теперь иди к своему мужчине. — Она легонько подталкивает меня в направлении

гостиной, в настоящее время предназначенной для щенков.

Я нахожу Аида сидящим у стены с закрытыми глазами, щенки растянулись у его ног. Он открывает глаза, когда я вхожу в комнату, и медленно моргает.

— Ты вернулась.

— Конечно, я вернулась. — Я делаю шаг вперед и останавливаюсь, внезапно почувствовав

неловкость и неуверенность. Я складываю руки перед собой.

— Мне жаль, что я ушла, не попрощавшись. Я увидела выход из этого и воспользовался им.

Он рассеянно проводит рукой по спине щенка у себя на коленях.

— Ты могла бы поговорить со мной перед уходом. Я сказал, что ты здесь не заключенная, и я

действительно это имел в виду.

— Я не могла так рисковать, — шепчу я.

— Ты пойдешь на все ради людей, которые тебе небезразличны, но ты абсолютно уязвим, когда

дело доходит до твоей собственной безопасности

— Я расходный материал. — Он пожимает плечами. — Это связано с территорией.

— Нет, Аид. Нет, ты абсолютно не расходный материал. — Я подхожу к нему и осторожно

опускаюсь перед ним на колени. Только сейчас я хорошо разглядел его лицо. Я не могу остановить свой вздох так же, как не могу удержаться от того, чтобы не протянуть руку и не провести пальцем по синяку, темнеющему на его скуле и синяку под глазом.

— Что случилось?

Он все еще не смотрит на меня.

— Прошлой ночью ты заключила сделку со своей матерью, чтобы гарантировать, что я смогу

действовать против Зевса без последствий. Каковы были условия?

— Как ты… — Я останавливаюсь, когда до меня доходит, что он говорит. — Зевс. Это был ты?
–

Должно быть, так оно и было, если только Аид не ввязался в драку в баре в промежуток времени между моим уходом и возвращением. Самый логичный ответ также является самым простым. Он пошел за Зевсом, и они подрались. Теперь Зевс мертв, а Аид дома и выглядит так, словно вышел из автокатастрофы.

Я протягиваю руку и осторожно беру его за руку. Он крепко сжимает меня, прежде чем, кажется, осознает, что делает, и пытается расцепить наши пальцы. Я крепче прижимаю его к себе.

— Ты пошёл к нему.

— Я думал, ты договорилась с ним о себе, чтобы пощадить меня. Я знал,

что он сломает тебя, и

я не мог отступить и позволить этому случиться. — Его голос звучит почти опустошенно. — Я хотел бы сказать тебе, что я не хотел, чтобы он упал, но…Я не знаю. Я просто не знаю. Если это что- то изменит…

— Аид, остановись.

— Да, ты уже говорила мне это раньше.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он имеет в виду.

— На мосту.

— Я тоже чуть не убил его. — У него другой голос. Он едва ли похож на самого себя. — Я мог бы

это сделать, если бы ты меня не остановила.

Я прочищаю горло и пытаюсь снова.

— Зевс был чудовищем. Я не собираюсь притворяться, что убийство — это правильный способ

решить проблему, но ты действительно думаешь, что он не убил бы тебя, если бы у него был шанс? Так много смертей можно положить к его ногам. Мне жаль, что тебе приходится нести его бремя, но я не сожалею, что он мертв. — Я протягиваю свободную руку и обхватываю его лицо, осторожно касаясь синяка. — И тот человек, которого ты избил, причинил боль моей сестре. Я не кричала, не потому что хотела спасти его. Я сделала это, потому что знала, что ты будешь чувствовать себя виноватым, если потеряешь контроль.

Он испускает судорожный вздох.

— Тогда, я думаю, это прощание.

Я могла бы рассмеяться, если бы не чувствовала себя так, словно нахожусь в середине марафона. Сейчас самое время сказать всю правду, но мое сердце бьется так быстро, что я вдруг начинаю бояться, что могу упасть в обморок. Было намного проще написать эти слова и ускользнуть до того, как он их найдет.

— Я не уйду, Аид. Я люблю тебя. Я остаюсь и сделаю все возможное, чтобы защитить тебя — и

помочь тебе защитить своих людей.

— Но с уходом Зевса ты свободна.

— Я знаю, что я свободна. — Я делаю прерывистый вдох. — И поскольку я свободна, я могу

выбирать. Я выбираю нас. — Он не отмахивается от меня, так что я набираюсь смелости продолжить. — Месяц назад все, чего я хотела, это выбраться отсюда. Я не знала, что ты существуешь, не говоря уже о том, что я влюблюсь в тебя. Я и не знала, что на Олимпе есть такая часть, где можно чувствовать себя как дома. — Когда он просто смотрит на меня в кажущемся замешательстве, я дергаю его за руку.

— Здесь, Аид. Здесь, с тобой, я чувствую себя как дома. В этом доме, в нижнем городе. Я хочу

быть с тобой, если ты согласишься. — Он медленно улыбается.

— Ты это серьезно.

— Всем сердцем и душой.

— Я тоже тебя люблю. — Он поднимает наши сцепленные руки и целует костяшки моих пальцев.

— Я не хотел заманивать тебя в ловушку, заставляя остаться, рассказывая тебе, но…Я тоже тебя люблю.

Он любит меня. Он любит меня. Я подозревала, но, услышав эти три слова на его губах, у меня закружилась голова от радости. Я хотела бы полностью погрузиться в это, но просьба моей матери все еще нуждается в рассмотрении.