Неотразимый обольститель

Крэн Бетина

– Что скажете, мадам президент? – Линч придвинулся ближе. – Неужели наш общий интерес к красивой «задней» стороне жизни не переменит вашего отношения к женскому банку?

Ее шантажировали в присутствии всех членов правления и юристов, состоящих в штате. Беатрис изо всех сил старалась сохранить внешнее спокойствие. Если Линч и Уинтроп победят, если она отступит перед их угрозами – значит, она отдаст в их руки контроль над корпорацией, и вскоре объединенная корпорация утратит остатки порядочности и ответственности перед обществом, которые ей с таким трудом удалось привить. Она переводила взгляд с Линча на Уинтропа и видела победный блеск в глазах одного и свирепое удовольствие в глазах другого. Словно девятифунтовый

молот, на нее обрушилось сознание того, что она сама помогла им разыграть эту карту. Они воспользовались ее предложением, чтобы пробудить дремавшее до того недовольство ее политикой и руководством. Что она могла сделать? Упрямый прагматизм Беатрис взял верх. Она ни за что не уступит им власть над собой и над своей компанией.

– Нет, – проговорила она, сжимая кулаки, – это не переменит моего отношения. У Объединенной корпорации есть ответственность перед обществом, за счет которого она богатеет. В этой компании мы будем вести дела в соответствии с этическими нормами, до тех пор пока я являюсь президентом правления.

Искры в глазах Линча превратились в настоящее пламя.

– Ну что ж, это легко исправить. – Он резко повернулся к другим членам правления. – Я предлагаю проголосовать за вотум недоверия действующему президенту и за ее удаление из кабинета!

Последовало мгновение общего шока, а потом юристы вскочили на ноги.

– К порядку! – взывал один, пытаясь перекричать шум и споры.

– Надо следовать процедуре! – убеждал второй, размахивая открытыми сборниками уставов и постановлений. – Раздел второй, параграф девять, пункт семь...

Через несколько минут Беатрис схватила свой председательский молоток и застучала по столу. Когда шум утих, Линч повторил ее действия, но стучал он по столу кулаком, самовольно взяв слово.

– Джентльмены... я надеялся, что удастся избавить правление и миссис фон Фюрстенберг от разбирательства одного пошлого и унизительного инцидента... надеялся провести смену руководства как можно безболезненнее. Но ее наглое и неуступчивое поведение вынуждает меня рассказать все. У меня нет иного выбора, кроме как открыть неприглядную правду, нарисовать картину, которую мы с мистером Уинт-ропом лицезрели.

После шиканья в зале заседаний установилась полная тишина и все глаза повернулись к Линчу. Беатрис слышала, как Линч провозгласил, что видел ее входящей в «дом, пользующийся дурной славой», известный как «Восточный дворец».

– С ужасом и изумлением, не в состоянии поверить своим глазам, я последовал за ней, – продолжал он. – Там, в этом грязном прибежище порока, миссис фон Фюрстенберг, – Линч обвиняюще ткнул пальцем в ее сторону, – в бесстыдном дезабилье на плече мужчины-гиганта... выставляла себя напоказ для возбуждения пьяных, развратных посетителей публичного дома!

Беатрис в ужасе смотрела на него. Что она может возразить? Правда прозвучит как нелепая выдумка, ей самой с трудом верилось, что она пережила все это! Члены правления в шоке глотали воздух, уставившись на нее со всех концов стола.

Но их испуг был не больше ее собственного. Она работала с этими джентльменами много лет, и они тем не менее были готовы поверить в историю, которую рассказал человек, откровенно настроенный против нее. Неужели им настолько отвратительно ее руководство? Унижение в ее душе начало перерастать в болезненное понимание того, что ее предают.

– Возмущение, которое я испытал, быстро уступило место печали, – разглагольствовал Линч. – Я был вынужден послать за Гарри Уинтропом. Он разделил мой страх и отвращение, когда присоединился ко мне и тоже стал свидетелем ее порочного веселья в окружении обитателей этого прибежища разврата.

Уинтроп выступил вперед и кивнул.

– Я подтверждаю каждое слово, каждую деталь представленной вам гадкой картины. Миссис фон Фюрстенберг

действительно была там... развлекалась с чудовищным гигантом... визжала, смеялась и раздевалась...

Один за другим директора повернули головы и уставились на Беатрис с ужасом и отвращением... Линч между тем продолжал:

– Я уверяю вас, джентльмены, ее поведение было настолько вульгарным, что собрало немало зрителей. Будет нетрудно найти свидетелей, которые опознают ее.

Борясь с паникой и пытаясь освободиться от удушья, сжимавшего ей горло, Беатрис последним отчаянным проблеском рассудка внезапно поняла, что пока они могут противопоставить ее слову только свое.

– Я еще никогда в жизни не слышала такой грязной и нелепой клеветы! – Она вскочила на ноги. – Если вы действительно хотите опорочить меня, то могли по крайней мере придумать что-нибудь более правдоподобное. Почему не сказать, что я занимаюсь черной магией? Или что я завсегдатай курильни опиума? Или что я на самом деле переодетый мужчина? – Она резко повернулась к остальным директорам. – Я никогда – слышите? – никогда не принимала участия в «развратных увеселениях».

– Конечно, она будет все отрицать, – с возмущением произнес Уинтроп.

– Я давно поняла, что вас не устраивает мое пребывание на посту президента правления, – Беатрис не сводила глаз со своих обвинителей, – но никогда, даже в самом страшном сне мне не могло присниться, что вы опуститесь до таких грязных инсинуаций.

– Каждое мое слово – правда, – настаивал Линч, его лицо пылало.

– Каждое ваше слово – ложь, которую вы придумали для достижения своих целей, – возразила Беатрис. – Вы утверждаете, что существуют свидетели. Где они? Почему вы не привели их с собой? Или вы считаете, что не стоит беспокоиться о такой мелочи, как доказательства? Что ж, я настаиваю, чтобы мне их предъявили. Здесь и сейчас. – Она опустилась на свое место, едва сдерживая ярость; ее руки были крепко сжаты, а спина напряженно выпрямлена. – Ну что же вы? Посылайте за своими свидетелями. – Линч не сделал ни шага к двери, и тогда Беатрис оглядела всех собравшихся за столом, встретившись взглядом с каждым, пока они, один за другим, не отвели глаза. – И раз уж мы занялись этим, то, может быть, стоит пригласить и нескольких женщин, которые занимаются своей профессией в этом ужасном месте... несчастных, вынужденных удовлетворять похоть богатых мужчин. Было бы очень интересно узнать, кто из присутствующих в зале им известен. – На ее лице застыла ледяная улыбка, а в глазах появился дерзкий вызов. – И возможно, они бы нам даже рассказали, что в действительности мистер Линч и мистер Уинтроп делали в таком месте.

Она замолчала, чтобы дать всем возможность обдумать ее слова, и не прошло и секунды, как все члены.лравления заерзали в своих креслах. Некоторые из них покраснели, а один или двое гневно посмотрели друг на друга.

– Пока Линч рассказывал свою историю, хоть кто-то из вас спросил себя, как это он «случайно проходил» мимо «Восточного дворца»? И сколько человек в уме перевели его слова «шел мимо» в «развлекался однажды вечером»? И скажите мне... если бы я была мужчиной, могло бы такое происшествие – даже случившееся на самом деле – вызвать что-нибудь, кроме смеха, если бы о нем рассказали за рюмочкой в клубе «Пантеон»?

Некоторые из директоров вздрогнули при упоминании их высокочтимого клуба и с тревогой посмотрели на Линча и Уинтропа.

– Неужели вы не видите, куда она клонит? – проходя вдоль стола, принялся убеждать коллег Линч. – Она же пытается отвлечь внимание от собственного развратного поведения, объясняя вам ваши же мысли. И вы будете с этим мириться?

Почувствовав, что ветер переменился, Беатрис поднялась и медленно пошла с другой стороны стола, останавливаясь позади каждого из членов правления, так, чтобы он почувствовал ее присутствие.