Нэпман 10. Финал
Шрифт:
Глава 9
Кремлевский триумф
Московский вокзал встретил нас моросящим дождем. Серое небо, пронизывающий ветер и влажный асфальт создавали ощущение типичной осенней хандры. Но внутри меня горел огонь триумфа, который не могла затушить никакая непогода.
Наш вагон отцепили от состава и загнали в тупик, подальше от любопытных глаз. Прямо к перрону подъехали три черных ЗИС-101 и грузовик «Полет» с охраной. Из головной машины вышел Мышкин, такой же
— С возвращением, Леонид Иванович, — он крепко пожал мою руку. — Вас ждут в Кремле. Прямо сейчас.
Мы молча погрузились в автомобили. В моей машине оказались также Архангельский и Александров. Воронцов, Кравцова и Перминов заняли места во второй.
— Что с образцами нефти и документацией? — спросил я у Мышкина, когда машины стремительно тронулись с места.
— Прибыли, все в порядке, — лаконично ответил Мышкин. — Прибудут тоже.
Дождь усиливался, барабаня по крыше автомобиля. Мокрая Москва проплывала за окнами.
Люди с зонтами спешили по своим делам, трамваи звенели на поворотах, а из репродукторов доносились бодрые марши. Обычная жизнь столицы.
— Какова обстановка? — негромко спросил я у Мышкина.
— Напряженная, — ответил он, не вдаваясь в подробности. — Ваша информация о предстоящем инциденте подтвердилась с поразительной точностью.
Архангельский взглянул на меня с плохо скрываемым изумлением. Я словно слышал его невысказанный вопрос: «Как вы могли так точно все знать?»
— Сталин впечатлен, — продолжил Мышкин. — Это редкость.
Наши автомобили въехали на территорию Кремля через Спасские ворота. Меня охватило странное чувство дежавю.
Крепость русской власти, символ государственности, видевший столько исторических событий… И вот я снова здесь, теперь уже с доказательствами открытия, способного изменить будущее страны.
Нас провели не в парадные залы, а в одно из служебных помещений Совнаркома. Просторная комната с длинным столом, покрытым зеленым сукном.
Стены украшены картами СССР и сопредельных государств. Окна завешены плотными шторами, несмотря на дневное время.
Здесь уже собрались представители высшего руководства. Я сразу узнал Сталина, сидевшего во главе стола.
Его характерный профиль с усами невозможно спутать ни с кем другим. Рядом Молотов в неизменном пенсне, нарком иностранных дел. Там же Орджоникидзе, наркомтяжпром, который курировал нашу экспедицию.
Несколько человек в военной форме РККА, среди них я различил Блюхера, командующего Особой Дальневосточной армией. Представители ОГПУ, включая Менжинского, выглядящего болезненно бледным.
Мы выстроились у входа. Помощник негромко представил нас:
— Товарищ Сталин, экспедиция
Сталин медленно поднял глаза от бумаг, которые просматривал. Его взгляд, спокойный и внимательный, остановился на мне.
— Проходите, товарищи, — произнес он своим характерным негромким голосом с заметным грузинским акцентом. — Рассказывайте.
Мы заняли отведенные места. Я оказался почти напротив Сталина, что давало возможность наблюдать за его реакцией.
Передо мной лежала папка с документами, привезенными из экспедиции. Чуть поодаль контейнеры с образцами нефти.
— Товарищи члены Политбюро, народные комиссары, военные руководители, — начал я, стараясь говорить четко и по существу. — Экспедиция, направленная в Маньчжурию для геологической разведки, успешно выполнила поставленную задачу. Мы подтвердили наличие крупнейшего нефтяного месторождения в районе Цицикара.
Я раскрыл папку и развернул геологические карты, составленные Архангельским:
— Согласно нашим исследованиям, площадь месторождения составляет примерно двадцать тысяч квадратных километров. Нефтеносный пласт залегает на глубине от ста восьмидесяти до двухсот пятидесяти метров с мощностью продуктивного горизонта более восемьдесят метров. Предварительная оценка запасов минимум два с половиной миллиарда тонн высококачественной нефти.
По комнате пронесся приглушенный гул. Многие склонились над картами, пытаясь осмыслить масштаб открытия.
— Товарищ Архангельский, наш ведущий геолог, проведет детальный технический анализ, — я кивнул Андрею Дмитриевичу.
Архангельский выступил вперед, раскладывая на столе образцы керна, развернув аккуратную упаковку.
— Мы пробурили скважину глубиной двести сорок метров и получили неопровержимые доказательства наличия нефти, — начал он, доставая образцы породы, пропитанные черным золотом. — Как видите, керны буквально пропитаны нефтью высочайшего качества. Малосернистая, легкая, с превосходным фракционным составом. По предварительным оценкам около сорока градусов API.
Он осторожно извлек небольшую колбу с жидкостью темно-коричневого цвета:
— А это непосредственно образец нефти из скважины. Мы провели полевой анализ с использованием реактивов Вороножского, результаты подтверждают исключительное качество.
Сталин внимательно слушал, постукивая карандашом по столу. Затем протянул руку:
— Покажите.
Архангельский передал колбу, и Сталин внимательно рассмотрел ее на свет, медленно поворачивая в руках.
— Как говорят геологи, черное золото, — негромко произнес он, передавая колбу Орджоникидзе.
Тот также внимательно изучил образец, затем восхищенно покачал головой: