Нэпман 10. Финал
Шрифт:
Упоминание о «важном госте» заинтриговало меня. Кого мог направить Сталин в столь отдаленный регион? Очевидно, руководство в Москве придавало операции исключительное значение.
Когда стемнело, я еще раз посетил буровую вышку, теперь освещенную прожекторами и работающую в непрерывном режиме. Команда операторов контролировала процесс добычи, техники проверяли оборудование, лаборанты анализировали образцы нефти.
Я подошел к коллектору и набрал небольшую пробирку черной маслянистой жидкости. Поднес к свету, рассматривая ее блеск и консистенцию. В этой непримечательной
«Черное золото» Дацина теперь принадлежало советско-китайскому содружеству. И это меняло стратегический баланс на Дальнем Востоке, создавая основу для будущего промышленного развития и укрепления оборонной мощи СССР.
Операция «Дацин» вступила в новую фазу, от военного противостояния и дипломатических маневров к планомерному экономическому развитию. Впереди еще множество трудностей и препятствий, но главное достигнуто: стратегически важное месторождение находилось под нашим контролем, и первая нефть уже потекла из его недр.
Стоя у буровой вышки под звездным маньчжурским небом, я испытывал редкое чувство глубокого удовлетворения. План, казавшийся многим авантюрным, успешно реализован. Теперь предстояло закрепить и развить этот успех, превратив Дацин в форпост советского влияния на Дальнем Востоке и надежный источник стратегически важного сырья.
Глава 25
Возвращение
Утренний воздух наполнился терпким запахом полыни и сухих трав, типичным для маньчжурского августа. Небо расцвечивалось оранжево-розовыми мазками восходящего солнца, обещая жаркий, знойный день. Я стоял на крыше штаба, медленно потягивая крепкий чай из алюминиевой кружки, и наблюдал за пробуждающимся Дацином.
За время наших непрерывных усилий этот забытый богом уголок Маньчжурии неузнаваемо преобразился. Три буровые вышки гордо возвышались над равниной, их стальные структуры поблескивали в лучах раннего солнца. Вокруг кипела деятельность: грузовики доставляли материалы на строящийся нефтеперерабатывающий завод, рабочие спешили на утреннюю смену, китайские крестьяне везли на телегах продукты для столовых.
Шифрограмма из Москвы о моем срочном отзыве пришла вчера вечером. Вместе с ней поступило сообщение о прибытии «важного гостя», который должен заменить меня на посту руководителя советской части администрации Дацина. В телеграмме указывалось только время прибытия, сегодня в десять утра, и ни слова о личности приезжающего.
Тихие шаги за спиной заставили меня обернуться. Александров, как всегда собранный и подтянутый несмотря на ранний час, приблизился с папкой документов.
— Доброе утро, Леонид Иванович. Самолет из Читы пересек границу полчаса назад. Прибудет точно по расписанию.
— Кто-нибудь выяснил, кого отправляет Москва?
Александров покачал головой.
— Абсолютная секретность. Даже шифровальщики в Чите не получили информации. Но встречающая машина направлена на полевой аэродром. Сопкин лично проверяет почетный караул.
Я кивнул и сделал последний глоток чая.
— Соберите всех
В половине десятого мы с Сопкиным прибыли на полевой аэродром, расчищенную и укатанную площадку в пяти километрах от центра Дацина. По периметру выстроился почетный караул из дюжины красноармейцев в парадной форме, без знаков различия, но с безупречной выправкой. Рядом разместился небольшой военный оркестр, готовый исполнить приветственный марш.
— Наш гость должен оценить такой прием, — заметил Сопкин, оглядывая построение. — Все по высшему разряду, как в Москве при встрече дипломатов.
— Надеюсь, товарищ Сталин направляет действительно серьезную фигуру, — ответил я. — Дацин теперь слишком важен стратегически, чтобы доверить его второстепенному чиновнику.
Ровно в десять на горизонте появилась точка, быстро превратившаяся в силуэт самолета. Это оказался АНТ-9, новейший трехмоторный пассажирский самолет, способный преодолевать огромные расстояния без дозаправки. Такой транспорт использовался только для самых высокопоставленных лиц.
Самолет сделал круг над аэродромом и плавно приземлился, подняв облако пыли. Медленно подрулив к обозначенному месту, он заглушил двигатели, и в наступившей тишине открылась дверь пассажирского салона.
Из самолета появился высокий мужчина в полувоенном костюме, гимнастерке без знаков различия и галифе. Я сразу узнал его характерный профиль с массивным лбом и решительным подбородком.
— Бакулин! — негромко выдохнул Сопкин, явно пораженный. — Сам Бакулин!
Иван Петрович Бакулин, один из ближайших соратников Сталина, куратор тяжелой промышленности, человек, чье имя редко упоминалось в газетах, но чье влияние ощущалось повсюду, от шахт Кузбасса до нефтяных промыслов Баку. Его появление в далеком Дацине говорило об исключительной важности, которую Кремль придавал этому нефтяному месторождению.
Оркестр грянул встречный марш. Я сделал шаг вперед и отчеканил рапорт:
— Товарищ Бакулин! Совместная советско-китайская администрация Дацинского нефтяного района действует согласно плану. Первые скважины запущены, добыча составляет двести тонн нефти в сутки. Обстановка стабильная, взаимодействие с китайскими союзниками налажено. Докладывает руководитель советской технической миссии Краснов!
Бакулин сдержанно кивнул, пожал мне руку и, к удивлению встречающих, обнял за плечи:
— Здравствуй, Леонид! От товарища Сталина персональный привет. Он высоко оценил результаты операции. — Затем, обернувшись к Сопкину, добавил: — И вам, товарищ командир, благодарность от наркома обороны. Блестяще проведенная военная операция.
Из самолета тем временем вышли еще несколько человек, судя по деловым костюмам и папкам с документами, технические специалисты и администраторы. Последним появился щуплый человек в круглых очках, которого я с удивлением узнал. Соломон Яковлевич Рейхман, ведущий специалист Главнефти, автор передовой методики бурения на большие глубины.