Неподвластные времени
Шрифт:
Анни с испугу вскрикнула и с грохотом уронила кастрюлю в раковину вместе с мочалкой.
– Не бойся, это я, – сказал Харпер, положив руку ей на плечо.
Она прижала мокрую ладонь к груди и попыталась отстраниться.
– Ты меня до смерти напугал.
– Прости.
Он извинился, но руку с ее плеча не снял. Его теория насчет того, что Анни нервничает в его присутствии, подтвердилась, но не совсем. Она, конечно, нервничала, и в этом не было ничего странного, но вот его реакция на прикосновение к ней оказалась для самого Харпера абсолютно неожиданной.
Тихо выругавшись, Харпер, не помня себя, выскочил в столовую и стоял там у окна, глядя на поля, пока туман в голове не рассеялся окончательно.
Она хочет его. Он сразу почувствовал это, дотронувшись до ее плеча. Ладно, в конце концов, это всего лишь его домыслы. Может, он и ошибается. Может, Анни вообще не желает, чтобы он ее трогал. Может, он просто вообразил, что она отзывается на его чувства, как в ту ночь, когда он поцеловал ее. Может, она каждый раз вспоминает, как Майк ее бил, и ей неприятно любое мужское прикосновение. Черт побери, он ведь не знает, что творится у нее в голове. Все, что ему точно известно, – так это то, что у него кровь в голову бросается при ее приближении, а ей приходится спасаться бегством.
Но Харпер хотел ее так, как никого и никогда. Чистое безумие. Прошлое вернуть невозможно. Анни уже один раз жестоко обошлась с ним. Да и сейчас он, скорее всего, нужен ей лишь потому, что Джейсон – его сын. Он не должен верить ей. И, наверное, он и с желанием своим мог бы справиться. Должен был справиться.
«Слишком поздно, Харп, старина. Слишком, слишком поздно. И вопрос совсем в другом: что ты будешь делать со всей этой ерундой?»
Анни закрыла глаза и боролась с дрожью желания, грозящего захлестнуть ее рассудок. Он знает. Харпер так сжал ее плечо – он знает, что происходит с ней от его прикосновения!
А ведь она так хорошо держалась всю неделю, занималась обычными делами, улыбалась, болтала с ним. Прятала от Харпера свои чувства. Уходила, чтобы Харпер и Джейсон могли побыть вдвоем, без нее. Именно на этом ей следовало сосредоточиться – оставлять их вдвоем, чтобы Джейсон мог примириться с тем, что его отец – не Майк, а Джейсон.
Но ей не следовало грезить о прикосновении прохладных простынь к горячей коже, нежных вздохах и страстных объятиях во мраке ночи. У нее нет никакого права на Харпера. Она потеряла это право много лет назад.
Как жить под одной крышей с Харпе-ром? Она же просто сойдет с ума.
Анни стойко держалась остаток дня, но, когда Джейсон уже отправился спать и зазвонил телефон, а она потянулась к аппарату, Харпер обнял ее, перехватив трубку. Она поняла – он думал, что звонит все тот же человек. Сорок восемь часов прошли, а о нем не было ни слуху ни духу.
Харпер сказал «Алло», и Анни отодвинулась от него подальше, чтобы не чувствовать исходившего от него тепла. И чтобы, подумала она, сердце так не колотилось. Харпер вдруг швырнул трубку на рычаг.
– Черт! –
– Трубку бросил. – Харпер тихо и яростно выругался. – Этот сукин сын заставляет нас сорок восемь часов трястись, а потом еще и не желает разговаривать!
У Анни был богатый опыт по части общения с рассерженными мужчинами. С давних пор она раз и навсегда поняла, что жизнь будет намного легче, если постараться успокоить того, кто сердится, даже в том случае, когда источник гнева – не ты сама. Спокойно выслушав гневную тираду Харпера, она тихо спросила:
– Кофе хочешь?
– Черт возьми, какой тут кофе! Чего мне хочется, так это по чему-нибудь треснуть. Да посильнее!
Анни сжалась. У нее пересохло во рту и сердце забилось от внезапного сильного страха.
– Там еще остался кусок пирога. Я тебе сейчас его принесу.
– К черту пирог!
Сердце ее провалилось куда-то вниз.
– Л-ладно. Мож-жет, тогда г-горячего шокол-ла-лада?
– Да что с тобой такое? – зарычал Хар – пер так, что Анни испуганно съежилась. – В твой дом уже два раза вламывались и переворачивали все вверх дном, тебе несколько раз угрожали по телефону, требуя что-то, о чем ты и понятия не имеешь, я готов им всем шею свернуть, а ты толкуешь о каком-то шоколаде…
– Н-нет, я просто п-подумала…
– Посмотри на меня! – крикнул он. Анни никак не могла сглотнуть ком, вставший у нее в горле от беспричинного страха.
– Черт возми, Анни, посмотри на меня!
Она медленно подняла голову, встретилась с горящими серыми глазами – и успокоилась. Харпер! Это Харпер, не Майк. Не Майк. Она почувствовала огромное облегчение, какого давно уже не испытывала. И страх ее мгновенно улетучился.
Глаза Харпера расширились.
– Господь Всемогущий! – изумленно прошептал он. – Что же он сотворил над тобой!
– Кто? – не сразу догадалась Анни.
– Ладно, будто уж не знаешь, кого я имею в виду. Майк. Мой дорогой покойный братец. Твой первый муж. Сейчас ты смотрела на меня так, словно я не им, а тебе собирался шею свернуть. Ты ведь говорила, он тебя до той ночи и пальцем не тронул.
Анни страшно смутилась от того, что невольно выдала себя, и покраснела.
– Он действительно не трогал меня. Он просто… – Она опустила глаза. – Просто когда он злился, он бывал по-настоящему страшен. У меня в привычку вошло успокаивать его, так что я и не сознавала, что сейчас делаю то же самое, – Анни чувствовала горящий взгляд Харпера так явственно, словно то был не взгляд, а прикосновение. – Прости.
– Мне не нравится, когда меня путают с Майком. Я – не он, Анни. Попробуй-ка мысленно поставить нас рядом – и увидишь.
– У меня не было случая сравнить вас. Ты уехал. Он остался. – Она отпрянула, на сей раз глядя прямо ему в глаза.
Харпер отшатнулся, словно его ударили.
Анни охнула и зажала себе рот обеими руками, широко раскрыв глаза.
– О Господи, я не… Я не хотела. Я совсем не то имела в виду, Харпер!
Харпер едва слышал ее голос. «Ты уехал. Он остался», – звенело у него в ушах.